В среду Ангела Меркель высказалась по поводу хакерской атаки на бундестаг в 2015 году. Сначала она сказала, что есть «твердая уверенность в том, что в деле замешаны российские силы», несколькими секундами позже она назвала дело «неприятным». Спустя еще несколько секунд оно уже стало «ужасным». Сильное слово. Может быть, даже слишком сильное?
Более или менее удачная хакерская атака — это плохо, но в иерархии плохих дел есть еще много чего похуже. Если атака на бундестаг — нечто ужасное, то какими же словами нужно описывать вмешательство в предвыборную кампанию в Америке или убийство с использованием нервно-паралитического яда в Солсбери? Не погорячилась ли Меркель?
Нет, не погорячилась, и в среду она объяснила, почему: по ее словам, хакерская атака — часть «стратегии России» — стратегии «гибридного ведения войны». И именно это делает происшествие «ужасным».
Тогда Германия стерпела хакерскую атаку. Но ведь она была лишь одним маленьким камешком в большой мозаике. Москва во главе с Владимиром Путиным думает или делает вид, будто думает, что Россия после распада Советского Союза из-за вступления бывших вассальных государств в НАТО и ЕС подвергается экзистенциальной опасности. Кремль не хочет понять, что народы Европы не потому обратились к Западу, что непременно хотят захватить Москву, а потому, что Москва терроризировала их на протяжении жизни нескольких поколений.
Но сейчас Россия становится слабее. Больницы заполнены пациентами с коронавирусом. В то же самое время иссяк поток денег: нефть, благодаря которой Путин наполняет свою казну, превратилась в ничто. Поэтому Германия и ее партнеры должны вспомнить, что когда-то существовала успешная стратегия отношений с Москвой. Имеется в виду сочетание разрядки и твердости во времена холодной войны. Разрядка была важна, чтобы смягчить ощущение опасности, которое Советский Союз испытывал с момента нападения Гитлера. Твердость в сочетании с довооружением была необходима, чтобы показать, что агрессия принесет не победу, а крах.
Конфликт был выражен тогда намного явственнее, чем сегодня. Сейчас мир другой. Но твердость и диалог все еще можно успешно комбинировать. Правда, жесткие санкции, введенные Америкой, нереалистичны, потому что имеют смысл только в европейском масштабе, а Европа для этого слишком разобщена. Но Берлин из-за коронавируса раздает огромные суммы. Почему бы не направить часть из них на довооружение бундесвера и не инвестировать наконец в оборону 2% ВВП, как того требует НАТО? Путин увидел бы, что Германию запугать не удастся. И почему бы в то же самое время не послать сигнал России: мы — и за разрядку.
В скором времени деньги потекут во многие страны. Почему бы и не в Россию? Но если делать такое для России, необходим контролируемый прогресс — на Украине, в Сирии и Ливии, а также на российских ракетных базах и на жестких дисках бундестага.
