Две самые сильные ядерные державы на планете, на долю которых приходится более 90% запасов самого опасного оружия в мире, оказались на пороге того, чтобы поставить крест на режиме контроля над вооружениями, просуществовавшем шесть десятилетий, и ускорить процесс создания нового и еще более грозного оружия Судного дня.

В августе редакция газеты New York Times опубликовала статью, посвященную 75-летней годовщине атомной бомбардировки Хиросимы, в которой она напомнила своим читателям об этой мрачной реальности: Соединенные Штаты и Россия, «способные стереть человеческую расу с лица Земли всего за одно апокалиптическое мгновение», стремительно приближаются к будущим военным конфронтациям. На той же неделе более сотни ведущих экспертов в области внешней политики выступили со зловещим предостережением: «Мы достигли опасного тупика [в нашей политике относительно России], и [сейчас] мы движемся в сторону напряженной гонки ядерных вооружений».

Тем не менее, обе основные политические партии продолжают преуменьшать необходимость сойти с этого катастрофического курса, ведущего к столкновению с Россией. Демократическая платформа признала, что «ядерные риски, с которыми сегодня сталкиваются американцы, являются более существенными, чем когда-либо за последние несколько десятилетий», но никаких сигналов тревоги так и не прозвучало. Более того, в своих официальных выступлениях по случаю их выдвижения на выборы ни президент Дональд Трамп, ни кандидат в президенты от Демократической партии Джо Байден ни разу не упомянули об опасном положении, в котором оказалась их страна, и ничего не сказали о том, как будут решаться эти актуальные вопросы национальной безопасности после ноябрьских президентских выборов.

Тот прогресс, которого удалось достичь за минувшие 60 лет в вопросе контроля над вооружениями, остановился. После Карибского ракетного кризиса мы наблюдали медленное, но устойчивое движение вперед. В 1963 году, объявляя о подписании Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой, президент Джон Кеннеди красноречиво назвал этот договор первым шагом на пути «ухода от мрачной перспективы массового уничтожения на Земле… лучом света, рассекающим мрак».

Спустя десять лет президент Ричард Никсон добился сокращения ядерных арсеналов посредством исторических переговоров об ограничении стратегических вооружений. После знаковых встреч президента Рональда Рейгана с генеральным секретарем СССР Михаилом Горбачевым в Женеве и Рейкьявике в 1987 году был подписан Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. В течение тех 25 лет, которые за этим последовали, администрации Буша-старшего, Клинтона, Буша-младшего и Обамы подписали целый ряд договоров и соглашений, которые позволили ввести дополнительные и очень существенные ограничения в отношении ядерных арсеналов Соединенных Штатов и России.

В своей книге под названием «My Journey at the Nuclear Brink» («Мой путь по краю ядерной бездны») в весьма поучительном историческом обзоре бывший министр обороны США Уильям Перри (William Perry) отметил, что режим контроля над вооружениями достиг своей высокой точки в апреле 2009 года, когда в долгожданном Обзоре состава и количества ядерного оружия администрации президента Барака Обамы впервые «было открыто заявлено об уменьшении роли ядерного оружия в американской военной стратегии». За этим последовала ратификация Нового договора по СНВ в декабре 2010 года, когда сенаторы от обеих партий одобрили этот договор 71 голосом против 26, — довольно неожиданный результат, с точки зрения Перри, учитывая массу возражений против этого договора, которые в то время звучали от руководства Республиканской партии.

Но следующее десятилетие оказалось глубоко разочаровывающим, потому что события начали развиваться в обратном направлении. Прогресс «в вопросе ослабления ядерных рисков начал замедляться и даже поворачиваться вспять» в 2011 году, когда в отношениях между «Соединенными Штатами и Россией начался длительный откат назад», кульминацией чего стал «катастрофический поворот событий», когда поддерживаемые Россией силы захватили восток Украины, а Россия аннексировала Крым. Вскоре Россия отказалась от своей приверженности принципу «неприменения ядерного оружия первыми», объявив о том, что она готова применить ядерное оружие в ответ на любую реальную угрозу — даже если эта угроза будет неядерной.
С 2015 года ситуация еще больше усугубилась. В январе 2015 года события на Украине и в других странах заставили Союз ученых-атомщиков перевести стрелки Часов Судного дня ближе к ядерной полуночи — на 23:57. (Годом ранее эти часы показывали 23:55.) В каждом новом году происходило все больше событий, дестабилизировавших ситуацию, а летом 2019 года случился, вероятно, самый драматичный поворот: Соединенные Штаты приняли решение выйти из важнейшего Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который позволил ликвидировать целый класс оружия и уничтожить 2692 ядерные ракеты.

Не может быть никаких сомнений в том, что первостепенной задачей американской внешней политики должно стать возвращение контроля над вооружениями на центральное место в нашей национальной программе. Крайне важно, чтобы кандидат, который одержит победу на ноябрьских выборах, подробно рассказал американской общественности, что именно сейчас стоит на кону, и приложил все усилия для того, чтобы помешать нашей стране скатиться еще глубже в пропасть. Разрушительная мощь арсеналов России и Соединенных Штатов постепенно нарастает. В то же время и Соединенные Штаты, и Россия постепенно теряют свой авторитет, и теперь они уже не могут убедить другие страны воздержаться от создания или расширения ядерных арсеналов. Их лицемерие очевидно.

Несколько полезных предложений

1. Первым и важнейшим шагом администрации следующего президента должно стать продление срока действия — без каких-либо дополнительных условий — Нового договора о СНВ, который истекает 5 февраля 2021 года. Это важнейшее соглашение ограничивает ядерные арсеналы Соединенных Штатов и России: у каждой из сторон может быть не более 1550 развернутых ядерных боезарядов и не более 700 стратегических систем доставки — это меньше на 30% и 50% соответственно, чем те цифры, которые были закреплены в более ранних соглашениях. Федерация американских ученых подчеркнула: «Если срок действия этого договора истечет, американский и российский стратегические арсеналы не будут ничем ограничены впервые с 1972 года».

Это станет, вероятно, непоправимым откатом на 50 лет назад в области контроля над вооружениями — возвращением к эпохе неконтролируемого наращивания военных потенциалов.

2. Во-вторых, администрация следующего президента должна будет создать специальную рабочую группу высокого уровня — куда должны войти дипломаты и чиновники военного ведомства, представляющие обе партии, — которая сможет разработать список мер, необходимых для возвращения нашей страны обратно на тот курс, который наметил Никсон, а затем продолжили Рейган и Горбачев в 1987 году. Это должно стать важнейшим приоритетом в процессе работы над повесткой саммита, о котором будет сказано ниже. Это начинание потребует серьезного вклада от экспертов частного и государственного сектора и многих месяцев планирования в этой узкоспециализированной и сложной области.

3. В-третьих, администрация нового президента должна будет продемонстрировать свою решительную готовность урегулировать те спорные моменты, которые привели нас в нынешний тупик в вопросах контроля над вооружениями. Одним из первых пунктов в этом списке разногласий должно стать урегулирование противостояния, спровоцированного незаконной аннексией Крыма и продолжающейся военной кампанией России на востоке Украины. Несколько лет назад эксперты разработали трехступенчатую стратегию того, как можно урегулировать или как минимум сдержать украинский и крымский кризисы: возможно, (а) Россия и Запад продолжат «соглашаться не соглашаться» с неопределенным будущим дипломатического статуса Крыма; (б) в Донбассе будет введено устойчивое перемирие; (в) для восстановления экономики Украины будет разработана многомиллиардная программа помощи. Пока не будет найден способ мирным образом урегулировать конфликт на Украине — или пока мы не начнем обсуждать то, каким образом Россия может выбраться из этой трясины, — тупиковая ситуация на Украине будет препятствовать возобновлению переговоров по вопросу о контроле над вооружениями.

4. В-четвертых, западные санкции, введенные против России, должны постепенно отменяться по мере восстановления мира на Украине. Эти санкции однозначно нанесли экономический ущерб России. Точные масштабы ущерба трудно посчитать, но, по некоторым данным, санкции стоили России 1-1,5% ее ВВП.

Ущерб от санкций, введенных против 690 российских граждан, оценить сложнее.

6. В-шестых, новая президентская администрация должна обратить внимание на просьбу Михаила Горбачева, чтобы наши лидеры «прислушались к здравому смыслу» и провели «полномасштабный саммит», чтобы обсудить все вопросы и разногласия, существующие между нашими странами.
До конца 2021 года необходимо запланировать проведение такого двухфазного саммита, который должен начаться в Москве и продолжиться в Вашингтоне. (Необходимо также рассмотреть возможность проведения предварительной встречи сторон.) Высокопоставленным чиновникам обеих стран необходимо будет провести тщательную подготовку и переговоры, чтобы подготовить почву для проведения этого саммита. В своем призыве к проведению саммита Горбачев подчеркнул, что, «когда отношения между двумя странами переживают серьезный кризис, есть только одно проверенное средство, позволяющее найти выход» — необходимо начать «диалог, основанный на взаимном уважении».

7. Наконец, этот саммит должен послужить форумом для объявления о новых экономических инициативах и мерах по укреплению взаимного доверия. Необходимо помнить, что первый шаг Никсона в области контроля над вооружениями сопровождался подписанием торгового соглашения 1972 года, которое заложило правовые основы для коммерческих отношений с Россией и послужило дополнительной опорой для главной инициативы. Области возможного сотрудничества включают в себя: совместное освоение нового арктического торгового маршрута; совместное освоение альтернативных источников энергии с целью уменьшения негативного воздействия на окружающую среду; реализация серьезных и хорошо финансируемых российско-американских проектов в области здравоохранения, в том числе в российской и американской провинции; реализация новых программ студенческого и научного обмена; совместное освоение космоса; восстановление российско-американских торговых связей и бизнеса.

Перспектива смены стратегических рамок для Соединенных Штатов и России, возможно, ближе, чем многие предполагают. Результаты опроса, который недавно провел независимый российский «Левада-центр», являются весьма показательными, поскольку они свидетельствуют о сдвиге в отношении россиян к Западу. Как показали результаты этого опроса, повсеместная доступность интернета и возможность ездить за границу сформировали у россиян «в целом положительное отношение к Европе и Соединенным Штатам и почти две трети представителей более молодого поколения выразили положительное отношение. Однако их мнение является полной противоположностью мнению, характерному для россиян в возрасте старше 65 лет».
16 апреля 1953 года президент Дуайт Эйзенхауэр произнес знаковую речь, в которой он призвал две сверхдержавы изменить направление движения и уделить особое внимание мерам по контролю над вооружениями.

Эйзенхауэр считал, что «нынешнее накопление оружия является совершенно неподходящим образом жизни», и он призвал обе страны объединиться, чтобы «развернуть эту черную волну событий» вспять. Он выступил с грозным предостережением: «Если мы не попытаемся ухватиться за эту возможность, вердикт будущих поколений будет суровым и справедливым». Администрации следующего президента необходимо воспользоваться «этой возможностью» и восстановить всеобъемлющий режим контроля над вооружениями между Соединенными Штатами и Россией. Вполне возможно, это последний шанс Америки избежать фатального — и, вероятно, последнего — сурового вердикта истории.

Джеффри Берт, Джеймс Хитч и Питер Петтибоун были партнерами влиятельных международных юридических фирм, возглавляя советскую и российскую практику компаний Arnold & Porter, Baker & McKenzie и Hogan Lovells соответственно. В течение нескольких десятилетий они вели переговоры по сделкам и улаживали споры в СССР, России и на Украине, а их клиентами были правительственные чиновники, государственные и частные предприятия местного и национального уровня. Они участвовали в работе множества межправительственных консультативных комиссий и занимали руководящие должности в Ассоциации американских адвокатов и международных торговых и арбитражных организациях, связанных с этими странами.