С корабля на бал: из технологической цитадели в Сколкове — в синюю с позолотой резиденцию министра иностранных дел России Сергея Лаврова. Луиджи Ди Майо (Luigi Di Maio) провел в Москве 15 часов, после того как Европа в понедельник приняла решение ввести санкции в связи с покушением на убийство лидера антипутинской оппозиции Алексея Навального.

Ди Майо отправился в Москву, потому что Италию и Россию объединяют значительные взаимные торговые интересы. И потому что «хлопнуть дверью можно в два счета, а чтобы снова ее открыть, потребуются десятилетия». Тем не менее министр иностранных дел Италии заверил Соединенные Штаты: «Как я говорил госсекретарю Майку Помпео (Mike Pompeo), мы оберегаем наши торговые интересы, но на первом месте для нас стоит национальная безопасность и безопасность наших союзников по НАТО».

La Repubblica: Министр Ди Майо, в понедельник Италия вместе с Европой решила ввести санкции против России. Но вы приехали в Москву обсуждать экономические и культурные обмены с министром Денисом Мантуровым. Какой в этом смысл?

Луиджи Ди Майо: Мы проголосовали за введение санкций, этот инструмент мы применим по отношению к некоторым людям, представителям власти и не только. Но мы не намерены обращать их против российского населения. Посыл, который я передал министру иностранных дел Лаврову, совершенно ясен: мы ожидаем подробного расследования, которое поможет как можно скорее выяснить причины покушения на убийство Навального. В то же время Италия — это страна, чей ВВП на 32% зависит от экспорта. А с Денисом Мантуровым мы планировали обсудить итало- российский Совет по экономическому, промышленному и валютно-финансовому сотрудничеству. Этот этап ознаменует завершение долгого пути, благодаря которому многие итальянские компании смогли заключить договоры по значительному объему импорта. Италия не хочет подвергать Россию изоляции.

— Как можно соотнести требование соблюдать права человека с постоянно растущими торговыми интересами?

— В рамках откровенного и прямого разговора, как это делаем мы.

— По мнению Лаврова, это Европа не делится с Россией информацией, необходимой для выяснения истины. Что вы можете об этом сказать?

— Информация Организации по запрещению химического оружия общедоступна, и, будучи ее членом, Россия может приступить к собственному внутреннему расследованию.

— Россия может сыграть ключевую роль в ситуации в Белоруссии, где Лукашенко, до сих пор находившийся под защитой Москвы, судя по всему, остается безучастен к давлению со стороны Европы и продолжает жестокие репрессии в отношении протестующих на улицах. Вы добились каких-либо гарантий?

— Весь Европейский союз признает, что Россия способна сыграть определенную роль в разрешении кризиса в Минске. Мы не признаем исход выборов и поддерживаем права белорусского народа и его самоопределение. На мой взгляд, с Москвой мы сможем прийти к общему знаменателю в вопросе пересмотра структуры конституции. При этом санкции, которые мы поддерживаем, не следует рассматривать как окончательные. Они не направлены против белорусского народа, а нужны для того, чтобы заставить истеблишмент действовать.

— В Ливии до сих пор существует зазор, не дающий нынешней ситуации перерасти в постоянную войну с двумя сферами влияния — российской в Киренаике и турецкой в Триполитании?

— Если бы меня спросили об этом четыре месяца назад, я бы ответил, что дело застопорилось, но теперь я отмечаю ускорение политического процесса в результате Берлинской конференции. Определенные сдвиги происходят благодаря проекту по созданию временных институтов в Сирте. Для нас подобное разделение Ливии неприемлемо.

— Тем не менее это так. При этом в Бенгази все еще находятся под арестом восемь сицилийских рыбаков.

— Я сказал Лаврову, что происходящее недопустимо. Если кто-то нарушает границы самопровозглашенных территориальных вод, то никаких арестов быть не может, нельзя сказать «если вы освободите таких-то лиц, мы отдадим вам итальянцев». Мы работаем над этим досье. Но перед освобождением Маккалли и Сильвии Романо вы много слышали от нас заявлений?

Мы освободили семь заложников за год, и объем работы всегда был прямо пропорционален молчанию. Семьи задержанных абсолютно правильно делают, когда пытаются поддерживать эту повестку на слуху, но то, что в оппозиции используют ее для политической борьбы, как это делают Сальвини и Мелони, несущие институциональную ответственность, — просто безумие. Это ставит в опасное положение работу разведки и дипломатического корпуса.

— Бывшая группа компаний Ferretti, теперь принадлежащая Китаю, заключила первое соглашение в порту города Таранто. Госсекретарь Соединенных Штатов Майк Помпео в интервью «Репубблике» выразил обеспокоенность в отношении китайского участия в развитии таких стратегических объектов инфраструктуры, как порты. Он наверняка сообщил об этом и вам на встрече в Риме. Что вы ответили?

— Что в Италии приветствуются любые инвестиции — при условии отсутствия угроз нашей национальной безопасности и безопасности нашего членства в НАТО. У нас есть правило golden power («золотой власти»), распространяющееся на все стратегические объекты инфраструктуры. Помимо бывшей группы компаний «Ферретти», масштаб изначального проекта инвестиций в которую был во многом переосмыслен, в том числе в Генуе, в Триесте всегда существовала система отбора, связанная с национальной безопасностью.

— Вы считаете соглашения Авраама, заключенные по инициативе Трампа, благом для Ближнего Востока, несмотря на недовольство палестинцев?

— Они станут фактором перемен на этой территории. Эти соглашения продиктованы отказом признавать нелегальные поселения на этих территориях и, думаю, благодаря им можно будет вернуться за стол переговоров, поставив прежние цели: два народа, два государства. Если ситуация с коронавирусом позволит, я поеду в Израиль в конце этого месяца, чтобы обсудить в том числе и этот вопрос.

— Демократическая партия поддерживает Байдена, при этом Конте говорил о равноудаленности между партией и Трампом. Какова ваша позиция?

— Мы дружим с американским народом, и итоги выборов не изменят нашей геополитической позиции. Соединенные Штаты остаются нашим основным союзником в евроатлантическом альянсе в том, что касается ценностей и экономических отношений. Могу сказать, что за последние два с половиной года работы в правительстве мы сотрудничали с администрацией Трампа, и Италия всегда была под опекой.

— Вы снова призвали поторопиться с фондами восстановления экономики. Ситуация в итальянском здравоохранении критическая. Стоит ли «Движению пяти звезд» продолжать выступать против требований Европейских механизмов стабильности?

— После нескольких встреч в Брюсселе я верю в достижение соглашения. Что же касается Европейских механизмов стабильности, то влезать в еще большие долги, не объяснив предварительно итальянцам, как мы будем расходовать средства из Фонда восстановления экономики и в каком виде будет подписан закон о бюджете, предусматривающий новый дефицит, не имеет смысла.

— Но мы же влезем в еще большие долги, как это было раньше с отклонением от бюджета, ставя перед собой более глобальные цели.

— На данный момент эта дискуссия приводит лишь к расколу большинства.