Они считают друг друга партнерами, от которых зависит «стабильность, безопасность, мир и процветание в регионе», ссылаются друг на друга как на ключевых игроков и приветствуют углубление сотрудничества.
На что обратить внимание в украино-турецких отношениях, которые недавно дополнительно укрепило соглашение о военном сотрудничестве, которое президенты двух стран подписали на прошлой неделе в Стамбуле?
Сотрудничество украинцев и турок не новшество. Еще в 2011 году они подписали Совместную декларацию о создании Стратегического совета на высшем уровне, а в 2014 году углубили сотрудничество после российской аннексии Крыма и вооруженных операций на востоке Украины.
С тех пор отношения между этими двумя странами, как полагает украинский эксперт по энергетике и безопасности в Черном море, президент Центра глобальных исследований Стратегия XXI Михаил Гончар, крепнут.
«Турция — наш сосед, хотя сухопутной границы с ней у нас нет, но мы соседствуем с ней в Черном море. Поэтому никакой сенсации в том, что касается договора, я не вижу. Возможно, так может показаться из Европейского Союза, поскольку в его глазах у Турции уже давно сомнительная репутация. Однако я должен отметить, что в свое время ЕС долго водил Турцию за нос, обещая членство. Для нас (Украины) эта ситуация, конечно, неблагоприятна, но мы развиваем отношения с Турцией, так как эта страна выразила политическую поддержку Украине в условиях российской агрессии», — говорит Гончар.
Украина ищет союзника в Черном море
Украинский прагматизм проявляется, например, в том, что Турция — член НАТО, и, с точки зрения украинцев, которые конфликтуют с русскими, Турция уравновешивает ситуацию в Черном море, где, по словам Гончара, после аннексии Крыма возник дисбаланс сил.
«Фактически там доминирует Россия. В Черном море присутствуют три страны НАТО: Румыния, Болгария и Турция. Наиболее сильной в военном и экономическом плане страной является Турция. Черное море для нее (Турции) — почти „задний двор", и Средиземное море для нее важнее в стратегическом отношении. Однако в последнее время турки уделяют внимание и Черному морю, прежде всего потому, что там разрабатывается достаточно большое газовое месторождение в исключительной экономической зоне Турции, кстати, крупнейшее в Черном море из всех, разведанных к настоящему моменту», — объясняет украинский эксперт.
Сближение турок и украинцев также связано с помощью в оборонной и военно-промышленной сфере, где стороны сотрудничают с 90-х.
По словам Гончара, Украина закупила у Турции, например, дроны Bayraktar TB2, а турецкая сторона, в свою очередь, проявила интерес к покупке украинских газовых турбинных двигателей для военных кораблей.
Гончар уверен, что перспективно также совместное производство военных транспортных самолетов Антонов, разработка и производство двигателей для бронетехники, пассивных радиоэлектронных систем разведки. В этих сферах, как отмечает Горчар, у Украины самые передовые технологии.
«Например, Германия де-факто ввела против Украины в 2014 году эмбарго на вооружения. Так же поступили другие европейские государства. Турция же повела себя иначе, как и Польша с Чехией. Мы ценим помощь Европейского Союза в том, что касается реформ и макроэкономической помощи. Однако защитить эти реформы в условиях агрессии против нас без оружия не удастся», — комментирует Гончар.
Сейчас Украина закупает вооружения у Соединенных Штатов Америки.
Мощности есть, нужны инвесторы
На то, что после 2014 года Украина и Турция явно сблизились, обращает внимание и наш эксперт по Восточной Европе, аналитик Словацкого общества внешней политики Александр Дулеба.
«Дело не только в этом договоре, в котором оговариваются детали военного сотрудничества, играющего большую роль как для Украины, так и для Турции. Украинцы располагают интересными технологиями и мощностями, и им нужны инвестиции», — объясняет он.
Однако для подписания договора был выбран интересный момент: на юге Кавказа обострился конфликт, и турки в нем поддерживают Азербайджан, снова идя наперекор русским, которые являются традиционными союзниками Армении.
Дулеба напоминает, что конфликт в Нагорном Карабахе показывает, кто сегодня разрабатывает, например, самые продвинутые беспилотники, применяемые в вооруженных конфликтах.
«Выясняется, что в боях беспилотники очень эффективны и способны уничтожать системы ПВО противника. Турция, Израиль и Южная Корея — вот кто сегодня разрабатывает самые современный дроны. А вот у украинцев есть мощные зенитно-ракетные комплексы С-300. По-моему, их насчитывается 220 единиц. Для сравнения: у Словакии таких два. Все взаимосвязано. Если вы хотите разрабатывать передовое оружие и у вас есть партнер, который хорошо разбирается в работе таких систем, то сотрудничество становится чрезвычайно выгодным для обеих сторон», — утверждает словацкий эксперт.
Крымские татары как отдельная тема
Гончар также отмечает, что Киев нуждается в Анкаре и в том, что касается проблемы аннексированного Крыма. Турция встала на сторону Украины. Анкара поддержала ее территориальную целостность и официально соблюдает блокаду полуострова.
«Для Украины, а также для самой Турции важно, что Анкара поддерживает крымских татар. Поэтому здесь я вижу позитивный баланс. Хотя нужно сказать, что хотелось бы более уверенной поддержки татар на международной арене», — говорит Гончар.
Турецкая поддержка объясняется, в частности, тем, что турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган уже давно позиционирует себя как лидер турецкого мира, а крымские татары — его неотъемлемая часть. Дулеба, напоминает, что с 2014 года все всемирные конгрессы крымских татар проходят в Турции и что многие крымские татары осели именно там.
Но, по словам Гончара, украинско-турецкие отношения не всегда были безоблачными. Он вспоминает, например, момент, когда Анкара поддержала российский газопровод «Турецкий поток», ведущий в обход украинской газовой системы.
«Сегодня турки уже заняли другую позицию и стараются минимизировать объемы российских поставок газа. Они переходят на азербайджанский и иранский газ, а также на СПГ», — рассказывает Гончар.
«Крымская платформа»
Союзничество Украины и Турции сказалось и на дипломатической сфере. Совсем недавно Киев предложил план так называемой «Крымской платформы», которая призвана объединить на дипломатическом уровне всех тех, кто не приемлет российской аннексии Крыма, и решить проблему деоккупации. Символично запустить эту «платформу» должен саммит лидеров, и одним из первых, кто заявил о своем участии, был как раз Реджеп Эрдоган.
Россияне, комментируя создание этой платформы, утверждают, что «проблемы Крыма не существует», и не видят причин для дальнейшего обсуждения.
«По замыслу Украины, „Крымская платформа" и большой саммит по Крыму вернут тему оккупации на мировую повестку. В рамках этой платформы появятся малые рабочие группы, состоящие из высших руководителей, а также экспертов, которые будут постоянно следить за соблюдением прав человека и социально-экономической ситуацией в Крыму. Украинцы возлагают на эту инициативу большие надежды. Это своеобразный дипломатический флагман Украины. И турки — одни из первых, кто поддержал ее», — рассказывает Дулеба.
Словацкий эксперт также отметил, что еще при Порошенко Киев договорился с Эрдоганом о создании зоны свободной торговли. Владимир Зеленский вернулся к этой идее, и она была открыта весной текущего года.
Дулеба отмечает, что Турция — привлекательный партнер для Украины с точки зрения торговли. «Прежде всего, в экспорте. Нечто подобное украинцы уже подписали с Великобританией. Интересная украинская стратегия: украинцы стараются привлечь крупных партнеров, которые так или иначе связаны с Европейским Союзом», — говорит Дулеба, добавляя, что Украина и Турция развернули сотрудничество сразу на нескольких уровнях.
По его словам, Украина ведет своего рода дипломатическую игру, которая может существенно усугубить изоляцию России.
«Но украинцы этого и добиваются. У них война, и любое успешное средство, а особенно дипломатическое, им будет на руку. Одновременно становится понятно, что в долгосрочной перспективе интересы России и Турции на Кавказе и в Черном море совершенно противоположны», — добавляет Александр Дулеба. На вопрос, действительно ли в данном случае работает принцип «враг моего врага — мой друг», он отвечает: «Да».
