Черчилль, Рузвельт и Сталин смогли сотрудничать друг с другом в борьбе против Гитлера. Возможно, именно поэтому не стоит слишком сильно удивляться, что на фоне разговоров о новой холодной войне, санкций и очевидного лицемерия представители Запада готовы заключать с Москвой сделки во имя борьбы с новой глобальной угрозой — covid-19.
Возможно, вакцина «Спутник V» подозрительно быстро прошла процесс сертификации в России и стала предметом чрезмерно раздутой националистической рекламной кампании (хотя второе не миновало и вакцину, совместно разработанную Оксфордским университетом и компанией AstraZeneca), но пока она кажется вполне серьезным претендентом — и действенным средством, обладающим эффективностью в 91,4%. Хотя в основе российской вакцины лежит другой аденовирус — вирус, вызывающий обычную простуду, — она во многих смыслах очень похожа на вакцину Оксфордского университета и AstraZeneca, и не в последнюю очередь тем, что она является относительно дешевой и ее можно хранить в обычном холодильнике.
Внутри России многие пока относятся к этой вакцине с подозрением, хотя более миллиона человек уже успели сделать первый из двух уколов этого препарата. Тем не менее, некоторые другие страны решили ухватиться за возможность разрешить или начать применять «Спутник V» — в их число вошли Алжир, Бразилия, Китай и Индия.
Но Запад этого не сделал. «Спутник V» до сих пор не был сертифицирован ни Европейским агентством по лекарственным средствам, ни Всемирной организацией здравоохранения, и, хотя Венгрия (главный «плохиш» Евросоюза) поиграла с идеей применения этой вакцины, в конце концов она от нее отказалась — из-за ограниченности производственных возможностей России. Только традиционные союзники России — Белоруссия и Сербия — разрешили российскую вакцину к применению.
Однако теперь выяснилось, что Ангела Меркель и Владимир Путин, очевидно, обсуждали вопрос о сотрудничестве в области производства «Спутника V». Стоит признать, что это была инициатива российской стороны и что исход будет зависеть от того, выдаст ли Европейское агентство по лекарственным средствам разрешение, что само по себе может растянуться на несколько месяцев, учитывая обычную скорость работы агентства.
Это не является признаком возобновления каких-либо приятельских отношений между Меркель и Путиным. В гораздо большей степени это является отражением простого прагматизма. У русских есть научный потенциал для того, чтобы разработать вакцину, однако у нее нет достаточного производственного потенциала, чтобы удовлетворить возникший спрос.
С другой стороны, немцы волнуются, что им просто не хватит вакцин, и они уже демонстрируют свое недовольство программой централизованных закупок, действующей в Евросоюзе. Хотя заявления о том, что причиной неспособности заказать достаточное количество вакцин Pfizer/BioNTech стало политическое давление со стороны Франции, вызывают некоторые сомнения, все же учитывая, что альтернативой является банальная некомпетентность и неумелое планирование, найти в ложившейся ситуации положительные стороны почти невозможно.
Германия, которая ранее была одной из европейских стран, пострадавших от коронавируса в наименьшей степени, теперь столкнулась с серьезным кризисом. Суточная смертность впервые превысила порог в 1000 человек 30 декабря, и власти продлили жесткий локдаун до конца января. К настоящему моменту в Германии было вакцинировано менее 400 тысяч человек — это 0,38% населения, — тогда как в России этот показатель составил 0,55% (в Соединенном Королевстве — 1,81%).
Осенью этого года Ангела Меркель покинет свой пост. Это — можно предположить, что она на это надеется, — ее последний кризис, и, учитывая, что поначалу «ситуация с пандемией была хорошей», это ее последний шанс закрепить достигнутое. Разговор с русскими, вероятно, как минимум позволит оказать давление на Евросоюз и Европейское агентство по лекарственным средствам, чтобы те начали действовать активнее. Если этого не случится, тогда со временем «Спутник V», возможно, все же попадет в руки к немцам.
В любом случае Путин тоже получает то, чего он хочет, а именно возможность продемонстрировать, что Россия занимает ведущие позиции, когда речь заходит о науке (не зря российскую вакцину назвали в честь первого спутника, запущенного Советским Союзом), вероятно, пропуск на европейский рынок, а также немецкую печать качества, которая поможет убедить скептически настроенных россиян сделать инъекции этой вакцины.
В конце концов еще до того, как немцы проявили интерес, компания AstraZeneca начала работать с российским Институтом имени Гамалеи — который разработал «Спутник V», — чтобы выяснить, может ли комбинация двух созданных ими вакцин оказаться более эффективным средством защиты от коронавируса.
Мы слишком легко забываем о том, что, несмотря на шум и ярость, на разногласия и недоверие между правительствами, страны подписывают торговые сделки, поисково-спасательные команды выходят в море независимо от того, какой флаг поднят на том или иной судне, ученые продолжают сотрудничать и обмениваться научными данными. Когда речь идет об общих интересах — это волшебный ключик к любому замку, — сотрудничество всегда возможно. По крайне мере пока кризис не останется позади.
