Согласно данным, предоставленным Столтенбергом, опрос НАТО показал, что его поддержка в странах-членах организации составляла в среднем 62 процента. Это на 2 процента меньше по сравнению с предыдущим отчетом за 2019 год. В то же время, однако, необходимо напомнить, что согласно независимой оценке Pew Research Center, опубликованной в начале прошлого года, средний уровень доверия к НАТО среди 16 государств-членов Альянса в 2019 году был значительно ниже — 53 процента, а недоверия — 27 процентов.
При этом данные Pew Research показали, что как минимум в восьми государствах, входящих в НАТО, более 50 процентов населения считает, что их страна не должна участвовать в войне с Россией, если она нападет на другого участника альянса. Среди них такие крупные страны, как Германия, Турция, Италия, Испания и Болгария — последняя, кстати, вырвалась здесь в лидеры: 69 процентов болгар считают, или, по крайней мере, считали два года назад, что в этом случае мы не должны выполнять свои союзнические обязательства.
С другой стороны, все те же страны ожидают, что США спасут их в нужный момент.
Вероятно, как обычно, различия между этими опросами объясняются разными методологиями, тем, как были заданы вопросы и как были интерпретированы ответы.
С другой стороны, было бы странно, если были результаты исследования, проведенного по заказу самой НАТО, были бы такими же или даже хуже, чем у Pew.
В то же время впечатляет, как расширяется круг противников военного блока. Помимо России, необходимой для существования НАТО, со временем к ней добавились терроризм, киберугрозы и Китай; а в последние годы к группе врагов присоединились изменения климата.
Именно в такой последовательности Столтенберг перечислил их неделю назад. В дипломатии, а по идее генеральный секретарь НАТО должен относиться к ней, не должно быть случайных градаций таких серьезных вещей, как вызовы, стоящие перед военным блоком.
Если к некоторым из этих противников вопросов нет, они либо «необходимый враг» (как Россия) или «враг нашего друга» (как Китай), то включение изменения климата в список противников НАТО вызывает определенные вопросы, возможные ответы на которые наталкивают на тревожные выводы.
Первые документы НАТО, посвященные этому вопросу, относятся к 1969 году. В 2013 году был принят рамочный документ «Зеленая защита», увязывающий экологические проблемы с проблемами энергетики. Год спустя в Уэльсе альянс подтвердил связь между изменениями климата и потребностями в энергоресурсах и заявил, что изменчивый природный фактор представляет собой новую растущую угрозу для всех государств-членов НАТО.
Только на первый взгляд может показаться, что климат — это то, чем НАТО собирается заниматься, чтобы тем самым объяснить смысл своего существования, в чем по-прежнему сомневаются некоторые важные члены Организации. Например, в феврале президент Франции Эмманюэль Макрон заявил Financial Times, что «…никто не сможет меня убедить в том, что сегодня НАТО по-прежнему важная структура… Она была создана, чтобы противостоять Варшавскому договору. Но Варшавского договора больше нет».
И действительно: с одной стороны, на днях Столтенберг заявил евродепутатам, что «нет прямой военной угрозы ни одному союзнику по НАТО», но, с другой стороны, он же размахивает блокнотом и кричит — платите больше, противники не дремлют. В течение некоторого времени, особенно после президентского срока Дональда Трампа, о НАТО стали говорить в основном как о «копилке», и количество монет, которое необходимо туда опустить, зависит от прихотей Соединенных Штатов, а не от реальных угроз. Значительная часть этих денег идет в карман США, ведь это у них закупают оружие и военную технику.
Однако это не может продолжаться вечно, поскольку демонизация России и Китая при отсутствии прямой и видимой военной угрозы не может быть причиной постоянного увеличения расходов, особенно в условиях кризиса. Борьбой с терроризмом и киберугрозами обычно занимаются другие структуры безопасности, это не требует миллиардов долларов.
Возможно, борьба с изменением климата, особенно в свете нового «зеленого похода», имеющего определенные сходства с крестовым, направлена на опустошение карманов государств-членов Альянса. В целом милитаризация чисто гражданской сферы обещает хорошие перспективы сбора «имперского налога», который Европа платит американцам, чтобы защитить себя от угроз, которые, в свою очередь, часто являются продуктом политики тех же американцев.
Подумайте об этом. Нас убеждают в том, что энергетика и климат неразрывно связаны. Это утверждение лежит в основе «зеленого курса» США и ряда европейских государств, направленного на существенное ограничение доли и места ископаемого топлива в экономике. Оно, в свою очередь, по разным причинам занимает критическое место в экономике таких стран, как Россия, Китай, Иран, Венесуэла, а также ряда арабских стран, у которых очень натянутые или нестабильные отношения с США и некоторыми их союзниками. Соответственно, если рассматривать заинтересованность НАТО в решении проблемы климата через призму энергетических проблем, то это больше похоже на военно-политическое сдерживание стран и даже целых регионов, которых Атлантика считает своими противниками.
То есть, прикрываясь заботой об окружающей среде, военный союз будет использовать свой инструментарий, чтобы бороться с «вражескими» странами, дополняя и расширяя политические меры, дающие ему определенные экономические гарантии. Например, можно будет использовать политические механизмы НАТО в качестве дисциплинарных для изменения политики какой-нибудь страны в отношении энергетических контрактов с другой страной, враждебной Альянсу.
Завтра может оказаться, что покупать у определенных производителей уголь или товары, при производстве которых был использован этот уголь — «не по-натовски», «не по-натовски» покупать электроэнергию у АЭС, произведенной во «вражеской» стране, потому что АЭС опасны для экологии. Не говоря уже о природном газе и нефти, которые давно уже делятся на «недемократические» и «демократические»; в последнее время заговорили о «зеленом» природном газе и «грязном» природном газе. У всего этого есть своя цена. В целом для бенефициаров этой политики не имеет значения, как они получат свои деньги — будь то в форме оплаты заказов на оружие или в форме товаров и услуг, приобретенных у них, поскольку они не могут быть приобретены у других по политическим причинам.
Мы не знаем, насколько далеко готов зайти такой военный альянс, как НАТО, с проникновением в такие гражданские сферы, как экономика, энергетика и окружающая среда. Но очевидно, что для такого вмешательства закладывается все более и более прочный фундамент. Добром это дело не кончится. Использование военных структур для решения гражданских задач возможно в исключительных обстоятельствах и условиях, но не перманентно.
Конфликт интересов некоторых стран, как минимум тех, кто претендует на субъектность (Германии, Франции, США — основных бенефициаров), практически неизбежен.
Он уже имеет место в рамках ЕС в связи с «Северным потоком — 2», российскими и китайскими вакцинами от коронавируса, в связи с торговлей и инвестициями из Китая.
Более глубокое участие НАТО в областях, далеких от чисто оборонительных, приведет только к переносу этих конфликтов на военный союз и, следовательно, к началу деструктивных процессов. По всей видимости, этого не избежать. Слишком велико желание США сохранить существующий контроль над своей «паствой», и оно все больше противоречит объективной реальности. Риски для союзов, которые США создали, будут расти по мере увеличения числа областей, которые они хотят контролировать.
