Как ни удивительно, но именно в двух самых влиятельных странах Европейского союза — Франции и Германии — доверие к нему упало особенно сильно.
Это показали результаты опроса, проведенного в 12 странах Европейским советом по международным отношениям (ECFR), аналитическим центром, пользующимся данными различных социологических институтов. В Германии это — YouGov и Datapraxis (3080 опрошенных).
Согласно этим данным большинство опрошенных во Франции (62%), Германии (55), Италии (57) и Австрии (51) спустя 15 месяцев после начала пандемии коронавируса считают, что европейский проект «потерпел крах», но тем не менее настаивают на том, что в целом союз — вещь хорошая.
Немцы сомневаются в будущем ЕС
В Германии число сомневающихся в европейском проекте повысилось на 11% по сравнению с периодом до пандемии. Социологи установили в ходе опроса, что «особенно глубокое разочарование в ЕС испытывают избиратели демократического центра». 49% всех немцев вообще больше не испытывают доверия в ЕС. Каждый третий избиратель придерживается мнения, что интеграция зашла слишком далеко.
«Нельзя скрыть, что институты ЕС упустили возможность доказать свою значимость для европейских избирателей во время пандемии ковида-19. Результаты наших опросов показывают, что медленное распределение вакцин и широкое освещение этого процесса в средствах массовой информации оказали негативное влияние на общественное мнение», — такой горький итог подводят инициаторы опроса.
Урсула фон дер Ляйен в огне критики
В отличие от одиннадцати других странах, участвовавших в опросе, недовольство немцев Европейским союзом вызвало прежде всего то, как исполняла свои обязанности председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen). Как и в других европейских, и в Германии раздаются требования публичного расследования проблем с обеспечением вакцинами и их распределением в ЕС.
Однако в некоторых других странах снизилось число людей, считающих, что система ЕС потерпела крах. В первую очередь это характерно для Италии, где доля негативного настроенных к ЕС граждан снизилась на 5%.
Опрос был проведен в марте/апреле, когда отставание кампании вакцинации от, например, США или Великобритании, было еще огромным, а работа Европейской комиссии из-за проволочек в поставках вакцин подвергалась особенно острой критике.
Огромное недовольство Эрдоганом
Но особенно сильно в ходе опроса досталось турецкому президенту Реджепу Тайипу Эрдогану (Recep Tayyip Erdogan) — человеку, вынудившему председателя Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен во время ее апрельского визита в Анкару сесть на диван в стороне от кресел, на которых расположились он и председатель Совета Европы Шарль Мишель (Charles Michel).
Турция — единственная страна в мире, которую большинство европейцев считает скорее врагом, чем необходимым партнером. Об этом тоже пишут инициаторы опроса. Это тем более примечательно, если учесть, что Турция — член НАТО, в отличие от Китая, России, Индии и Японии, которых европейцы считают менее опасными.
Только 25% европейцев еще видят в Турции необходимого партнера, и только 4% считают ее союзницей с общими ценностями и интересами. В Германии 41% опрошенных воспринимают Турцию при Эрдогане как противника, еще 11% — как соперника.
Кроме того, глубокое недоверие немцы испытывают и к партнерству с США, и это несмотря на прогрессивное изменение курса внешней политики США при Джо Байдене. Лишь 19% немцев воспринимают Соединенные Штаты как союзника, как страну, разделяющую их интересы и ценности.
Совет Берлину: делать акцент на национальных интересах
По мнению инициаторов опроса, его результаты следует рассматривать как «сигнал для того, чтобы направить оставшуюся поддержку ЕС в правильном направлении». Они считают, что ощущения общей уязвимости недостаточно, чтобы «развивать европейский проект в период после пандемии. Европейские институты должны доказать сейчас свою способность служить гражданам Европы».
Они советуют политикам: вместо того чтобы все время говорить о «жертвах», которые немцы должны принести Европе, или об «ответственности» немцев, они должны перейти к позиции, в которой будут более четко сформулированы и представлены немецкие национальные интересы.
Конкретно: вместо того чтобы спрашивать, что Германия может сделать для Европы, нужно задавать вопрос, что Европа и мир могут предложить Германии. В таком случае Германии «могла быть пойти на некоторые непростые внешнеполитические переговоры, от участия в которых она до сих пор воздерживалась, и тем самым вдохнуть в европейский проект новую жизнь».
