Президент России Владимир Путин недавно подписал третью редакцию Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, в которой подробно оцениваются основные угрозы и возможности безопасности, которые Россия имеет сейчас и которые появятся у нее в будущем, а также детально рассматриваются коннотации и расширение области национальных интересов России в новой ситуации и связанные с этим контрмеры. В тот момент, когда отношения между Россией и Западом продолжают оставаться напряженными, а России и США трудно преодолеть состояние «нормального противостояния», новая Стратегия отражает не только новое мышление России в отношении угроз и вызовов, но и воплощает старые традиции безопасности и дипломатической стратегии.
Во-первых, была выделена всеобъемлющая концепция безопасности взаимопроникновения внутренней и внешней политики, а также взаимосвязи виртуального и реального. По сравнению с 2015 годом, когда была утверждена предыдущая редакция Стратегии нацбезопасности, геополитика, среда безопасности и развития России претерпели серьезные изменения: НАТО во главе с США продолжает стратегически давить на Россию, а конфронтация на восточной границе Украины ведет к открытому конфликту; синхронизация антироссийских санкций США и Европы усилилась, и российской стратегии по разделению «новой» и «старой» Европы трудно увенчаться успехом; под совокупным влиянием внутренних и внешних факторов на Украине, в Белоруссии, странах Закавказья и других соседних государствах и регионах на юго-западе России последовательно вспыхнули политические беспорядки; пострадал также статус и роль России на «постсоветском пространстве».
Таким образом, подчеркивая угрозу расширения НАТО на Восток, новая Стратегия РФ также предлагает противодействовать вызовам, создаваемым некоторыми странами, использующими внутренние экономические и социальные проблемы России для проведения подрывной деятельности, подстрекательства к расколу СНГ и подрыва отношений России с традиционными союзниками. Стратегия предназначена для сдерживания внутренней нестабильности, вызванной внешним вмешательством. С другой стороны, в стратегии прописывается, что духовные, моральные, культурные и исторические ценности России подвергаются атакам со стороны Запада, а киберпространство стало главным полем битвы для обеих сторон. Поэтому «информационная безопасность» выделена в отдельную главу, в которой освещаются новые угрозы, такие как кибератаки, шпионаж, фейковые новости, транснациональные монополии и киберпреступления, а также подчеркивается необходимость повышения способности России защищать свой суверенитет и безопасность в виртуальном пространстве.
Во-вторых, в Стратегии выводится концепция национальных интересов, «прежде всего ориентированных на человека и развитие». В отличие от предыдущего издания, новая стратегия подчеркивает эндогенные элементы обеспечения национальной безопасности. Она не только расширяет сферу национальных интересов России, но и устанавливает «защиту русского народа, раскрытие потенциала талантов и повышение качества жизни и благополучия граждан» как высшие государственные интересы. В Стратегии планируется увеличение доходов населения, улучшение качества социальных, медицинских, образовательных и культурных услуг, а также повышение эффективности управления как ключа к достижению устойчивого развития. Кроме того, подчеркивается приоритетное направление государственных интересов «развитие — это безопасность».
В-третьих, «асимметричные меры» и улучшение стратегической автономии принимаются как ответная стратегия. С одной стороны, в документе говорится, что США провозгласили развертывание глобальной противоракетной системы и отказались от своих обязательств в области контроля над вооружениями. Америка обвиняется в эскалации напряженности в зонах конфликтов на постсоветском пространстве, на Ближнем Востоке, в Северной Африке, в Афганистане и на Корейском полуострове. Кроме того, указывается, что подобное ослабление систем глобальной и региональной безопасности создает условия для распространения международного терроризма и экстремизма. Также впервые предлагается принять «асимметричные меры» для реагирования на связанные внешние угрозы, что согласуется с подходом российских военных к «неядерному сдерживанию», для чего в последние годы ими были разработаны гиперзвуковые ракеты, такие как «Кинжал», «Авангард» и «Циркон», для повышения точности нанесения ударов и возможности прорыва американской противоракетной системы. С другой стороны, Стратегия также подчеркивает аспекты экономической, финансовой и технологической безопасности с явным намерением «сократить использование доллара во внешнеэкономической деятельности» и предлагает содействовать структурной трансформации национальной экономики на основе научно-технического прогресса, стимулировать внутренний потенциал страны и укреплять экономическую и технологическую автономию, а также пытаться отреагировать на новые санкции, которые могут быть наложены, будь то финансовые или технологические, путем усиления стратегической автономии.
Стоит отметить, что в поисках новых идей по обеспечению национальной безопасности, это издание стратегии по-прежнему придерживается традиции дипломатической многовекторности, ориентированной на устойчивость. По сравнению с предыдущей версией, в новом издании был удален фрагмент про «налаживание партнерских отношений с Соединенными Штатами» и «укрепление взаимовыгодного сотрудничества с Европейским союзом». Этот шаг был интерпретирован некоторыми западными СМИ как дальнейший сдвиг внешней политики России в сторону Востока.
Нет сомнений в том, что сотрудничество с Китаем рассматривается как приоритетное направление российской дипломатии. В новой версии Стратегии указывается на оказание давления со стороны некоторых стран на членов международного сообщества посредством недобросовестной конкуренции, односторонних санкций и открытого вмешательства во внутренние дела других государств, что подрывает международные нормы и основы международного права и ведет к эскалации конфронтации и отсутствию взаимного доверия между странами, но в то же время еще раз показывает, что Китай и Россия достигли высокой степени взаимопонимания по смежным вопросам. В то же время Россия также стремится к дипломатическому прорыву в жестких санкциях, введенных Соединенными Штатами и Европой. Президент России Владимир Путин недавно опубликовал в немецкой еженедельной газете Die Zeit статью, в которой вновь заострил внимание на том, что «Россия — это одна из крупнейших стран Европы», и заявил, что будет настаивать на конструктивном, честном и открытом подходе для восстановления всеобъемлющего партнерства с ЕС, что резко контрастирует с угрозой министра иностранных дел России Сергея Лаврова «разорвать все дипломатические отношения» с Евросоюзом. Кроме того, на фоне этой жесткой «словесной войны» и обмена санкциями и контрсанкциям лидеры России и США также провели очную встречу. За этими, казалось бы, противоречивыми позициями и поведением скрыта крайняя необходимость России изменить свою дипломатическую ситуацию, и она была подкреплена соответствующим заявлением в новой Стратегии.
В новой версии документа в главе «Стратегическая стабильность и взаимовыгодное международное сотрудничество» особо подчеркивается, что Россия будет продвигать последовательную, независимую, многовекторную, открытую, предсказуемую и прагматичную внешнюю политику, а также ставит Содружество Независимых Государств, Евразийский экономический союз и Организацию Договора о коллективной безопасности на уровень регионального сотрудничества. На уровне межгосударственного сотрудничества в Стратегии делается акцент на всеобъемлющее стратегическое партнерство и стратегическое взаимодействие с Китаем, а также особо привилегированное стратегическое партнерство с Индией. На уровне малого многостороннего сотрудничества в один ряд ставятся ШОС, БРИКС и механизм «Россия, Индия, Китай» (РИК), что объективно перекликается с российской концепцией дипломатической многовекторности, учитывающей баланс и специфичность, принципиальность и гибкость, а также самопозиционирование России в качестве лидера нового Движения неприсоединения, продвигаемого российскими стратегическими кругами.
Исторически сложилось так, что Россия имеет традицию и склонность к формулированию долгосрочного всеобъемлющего стратегического плана, но на его работоспособность и исполнение влияют различные внутренние и внешние факторы. Нынешнее издание Стратегии отражает новое мышление России в отношении представлений о безопасности, национальных интересах и способах реагирования. Однако, помимо отслеживания соответствующих стратегий, концепций и теорий России, нам по-прежнему необходимо уделять внимание деталям ее политики и конкретным действиям в различных областях, темах и направлениях. Только исследуя ее «новое мышление» с помощью ее «старой традиции», мы можем более точно понять и оценить направление внутренней и внешней политики России.
Чжао Лун (赵隆) — научный сотрудник Шанхайского института международных исследований
