Кто-то мне сказал, что скорее убил бы меня, чем Гитлера», — говорит 24-летняя Дженни.
«Они говорили, что первым делом задушили бы ремнем меня, если бы оказались в одной комнате со мной и с Гитлером. Это было так дико и жестоко! И все из-за того, что я не хочу заниматься сексом с транс-женщинами».
«Фетишистка гениталий»
Дженни лесбиянка. По ее словам, она испытывает сексуальное влечение только к биологическим женщинам, у которых есть влагалище. Поэтому она поддерживает отношения и занимается сексом только с ними.
Дженни не видит здесь ничего дурного, но с ней согласны далеко не все. Ее называют трансфобкой, фетишисткой гениталий, извращенкой и «терфом» (так обозначают радикальных феминисток, не признающих транссексуалов).
«Они постоянно приводят следующие доводы: что, если ты познакомилась в баре с красивой женщиной, вы друг с другом поладили, а потом ты идешь с ней домой и обнаруживаешь, что у нее есть пенис? Неужели ты настолько предубеждена, что сразу потеряешь к ней интерес?» — рассказывает живущая в Лондоне и работающая в индустрии моды Дженни.
«Да, потому что даже если поначалу человек мне нравится, это не значит, что я не могу его продинамить. Меня просто никак не привлекают в сексуальном плане люди, являющиеся биологическими мужчинами, как бы они себя ни идентифицировали».
Осознать проблему
Я осознала эту проблему, когда написала статью о сексе, лжи и правовом согласии. Со мной начали связываться люди, которые рассказывали, что у лесбиянок возникают огромные проблемы, так как их заставляют признавать, будто пенис может быть женским половым органом. Мне стало ясно, что этот вопрос вызывает огромные разногласия, и я решила выяснить, насколько распространена данная проблема.
В итоге оказалось, что истинный масштаб проблемы определить сложно, так как исследований на данную тему мало — только одно, насколько мне известно. Но страдающие от этой дилеммы женщины говорили мне, что давление на них оказывает меньшинство женщин-трансов, а также активисты, которые сами не всегда являются трансами.
По словам лесбиянок, их преследовали, и им затыкали рты, если они пытались обсудить этот вопрос открыто. Меня и саму ругали в онлайне, когда я пыталась взять интервью по этой теме через социальные сети.
Из Твиттера
Все парни-натуралы при встрече с лесбиянками убеждают их, что если бы они дали им шанс, то сразу бы поняли, что они и сами натуралки.
Транс-активисты действуют с той же энергией, убеждая нас, что с ними у нас все получится отлично. Но пусть люди встречаются с теми, с кем хотят встречаться. Если тебя отвергают, то причина отказа — не твое дело.
Жизнь курьёзами полна
Одна из лесбиянок, с которой я общалась, 24-летняя Эми, рассказала мне, что ее оскорбляла ее собственная любовница, которая является бисексуалкой. Этой подруге приспичило заняться сексом втроем с Эми и еще с одной трансгендерной женщиной.
Когда Эми объяснила причины, по которым она этого не хочет, подруга разозлилась. «Для начала она назвала меня трансфобкой, — сказала Эми. — Она сразу попыталась внушить мне чувство вины за то, что я не хочу спать с таким человеком». По ее словам, эта транс-женщина не виновата в том, что отказалась от операции на гениталиях, а потому пенис у нее сохранился.
«Я знаю, нет никаких шансов на то, что мне понравится женщина с пенисом, — сказала Эми, живущая на юго-западе Англии и работающая в небольшой дизайнерской студии. — Я слышу мужские нотки в голосе такого человека. Я вижу, что у него мужская челюсть. И я знаю, что под одеждой у него мужские половые органы. Это все физические реалии, которые я не могу игнорировать, будучи женщиной, которой нравятся только женщины».
По словам Эми, она не сможет изменить свое отношение даже в том случае, если транс-женщина сделает операцию на гениталиях, от чего многие трансы увиливают.
Вскоре после этого случая Эми и ее любовница расстались. «Я помню, она была очень шокирована и зла. Она называла мои взгляды экстремистской пропагандой и насилием над транс-сообществом, а также сравнивала меня с ультраправыми группировками», — сказала Эми.
«Я ненавидела каждый момент, и из-за этого чувствовала себя виноватой»
Другая лесбиянка, 26-летняя Хлоя, рассказала, что на нее оказывалось очень сильное давление, и она в итоге вступила в половую связь с проникновением с женщиной-трансом из университета. И это при том, что Хлоя неоднократно объясняла ей, что такой секс с проникновением не интересует.
Они жили рядом в общежитии. Хлоя в тот день хорошо выпила, а потому считает, что это не было настоящим сексом по уговору: согласиться на такой секс должным образом в пьяном виде она просто не могла. «Я ненавидела каждый момент, и из-за этого чувствовала себя виноватой. Ведь по нашей теории, нас привлекает гендер, а не пол, а я этого не чувствовала, и из-за этого мне было плохо», — рассказала она.
От стыда и неловкости она решила никому не рассказывать о случившемся.
«В то время все говорили, что транс-женщины — это женщины. Они, мол, такие же женщины, а потому лесбиянкам нечего воротить от них нос. В итоге я испытывала неловкость: как я могла отвергнуть эту женщину по такой ничтожной причине? Разве мне от этого не должно быть плохо? Пустят ли меня снова в ЛГБТ-сообщество с такими замшелыми чувствами? Будут ли из-за этого на меня наложены взыскания в рамках ЛГБТ-сообщества? Подумав обо всем этом, я решила никому ничего не говорить».
Идеология «трансов» затыкает нам рты
Узнав о такого рода случаях, одна активистка из числа лесбиянок начала исследовать эту проблему. Анджела Уайлд (Angela C. Wild) является соучредительницей организации Get The L Out («Л» вон из ЛГБТ«!), члены которой считают, что движение ЛГБТ сегодня в большинстве своем игнорирует права лесбиянок, превратившись в ГБТ.
Она со своими единомышленниками участвует в британских гей-прайдах, но сталкивается с сопротивлением. В Лондоне эту организацию обвиняют в нетерпимости, невежестве и ненависти.
«Лесбиянки по-прежнему очень боятся высказываться, так как считают, что им не поверят, потому что идеология трансов затыкает рты всем», — сказала Уайлд.
Она подготовила анкету для лесбиянок и распространила ее через социальные сети. А потом опубликовала результаты. По ее словам, из 80 заполнивших анкету женщин 54% сообщили, что их подталкивают или даже принуждают к сексу с транс-женщинами. Уайлд признает, что такая выборка не очень репрезентативна для всего лесбиянского сообщества, однако считает, что очень важно «фиксировать их точки зрения, а также их показания».
Некоторые респондентки, сообщая о том, как их склоняли к свиданиям и к сексуальным отношениям с трансгендерными женщинами, написали, что их убедили множеством доводов. Они сломались — и согласились на секс с участием пенисов.
«Я думала, что меня назовут трансфобкой и что с моей стороны неправильно отказывать транс-женщине, которая хотела обменяться со мной фотографиями в обнаженном виде, — написала одна из респонденток. — Многие девушки считают необходимым спать с транс-женщинами, доказывая, что они не терфы».
Одна женщина рассказала, как на нее нацелилась целая группа в онлайне. «Мне сказали, что гомосексуальность не существует и что благодаря своим сестрам-трансам я смогу избавиться от „путаницы по поводу гениталий", наслаждаясь тем, как эти сестры проникают в меня».
Другая респондентка сравнила свидания с транс-женщинами с так называемой переходной терапией. Это весьма неоднозначная совокупность методик, направленных на изменение сексуальной ориентации человека в так называемую нормальную сторону. (В США недавно запретили целый ряд таких старых сексологических методик, направленных на «лечение» от гомосексуализма, то есть на то, чтобы вновь пробудить у женщин интерес к мужчинам, а у мужчин — к женщинам, прим. ИноСМИ).
«Я передумала, но было поздно»
«Я знала, что меня к ним не влечет. Но я переборола себя, решив, что это просто недостойная неприязнь к трансам с моей стороны. Я убедила себя, что, если я буду встречаться с ними достаточно долго, они мне понравятся. Это была доморощенная переходная терапия».
Еще одна участница анкетирования рассказала, как женщины-трансы силой принуждали ее к сексу после свидания. «Они пригрозили, что изобличат меня как терфа и я потеряю работу, если откажусь с ними спать, — написала она. — Я была слишком молода, чтобы спорить, и они мне промыли мозги своей квир-теорией. Поэтому я поверила, что они женщины, хотя каждая клеточка моего организма протестовала. Я согласилась пойти к ним домой. Увидев у них пенисы, я передумала, но было поздно. Они меня просто изнасиловали».
Кое-кто в ЛГБТ-сообществе приветствовал исследование Анджелы. Другие же обвинили ее в трансфобии. «Нам говорили, что мы хуже насильников, потому что мы [якобы] в каждой женщине-трансе видим насильницу, — сказала она. — Но дело не в этом. Дело в том, что, когда такое происходит, об этом надо говорить. Даже если такое случилось с одной-единственной женщиной, это неправильно. Но, оказывается, такое происходит со многими».
Ютьюбер Rose of Dawn из числа трансов решила обсудить этот вопрос на своем канале в видео под названием «Отказ встречаться с трансами — это трансфобия?»
«Такое случается в реальной жизни с моими друзьями. Такое происходило до того, как я создала свой канал, и это заставило меня действовать активнее», — рассказала она.
Кто клеит ярлыки?
«Что происходит? А вот что. Женщины, которых влечет к биологическим женщинам и к женским гениталиям, оказываются в очень неловкой ситуации, когда, например, на сайте знакомств с ними знакомится транс-женщина, а они говорят: „Извини, трансы меня не привлекают". В этом случае на них наклеивают ярлык трансфобии».
Спортсменка из числа трансов Вероника Айви, ранее известная под именем Рейчел Маккиннон, написала в Твиттере несколько гипотетических сценариев того, как трансов отвергают лесбиянки. Вероника назвала подобные «генитальные предпочтения» трансфобией. Роуз в ответ сделала видео.
Я спросила Веронику Айви, согласна ли она на разговор со мной, однако та отказалась.
Роуз считает такие взгляды «невероятно токсичными». Она полагает, что такие идеи проталкивают радикальные транс-активисты и их «самопровозглашенные союзники», придерживающиеся крайних взглядов, которые не отражают точку зрения знакомых ей женщин-трансов в реальной жизни.
«Конечно, в моей группе друзей почти все транс-женщины считают, что лесбиянки имеют полное право исключать трансгендерных женщин из списка своих свиданий», — сказала она. Однако Роуз полагает, что даже такие умеренные трансы боятся открытого разговора на эту тему из опасений подвергнуться оскорблениям и издевательствам. «Люди типа меня часто сталкиваются с оскорблениями со стороны транс-активистов и их союзников, — объяснила она. — Транс-активисты яростно нападают на людей, когда видят нарушение установленных ими, а теперь уже и общепринятых правил».
Как не запутаться в ориентациях
Учительница Дебби Хейтон, совершившая в 2012 году переход из мужчин в женщины и пишущая о проблемах трансов, обеспокоена тем, что люди меняют ориентацию, не осознавая, насколько трудно им будет создавать новые отношения.
В настоящее время мало данных о сексуальной ориентации женщин-трансов, однако Хейтон подозревает, что большинству из них нравятся женщины, так как биологически они — мужчины, а с мужчинами случается, что их привлекают женщины.
«Что же происходит? Когда они [трансгендерные женщины] пытаются найти партнеров, лесбиянки говорят им, что хотят настоящих женщин. С гетеросексуальными женщинами тоже не получается контакта: они заявляют о своем влечении к так называемым настоящим мужчинам. В итоге такие трансы наверняка чувствуют себя одиноко и приходят ко мнению, что общество их подвело. Они злятся, расстраиваются и чувствуют, что мир ведет на них охоту», — рассказала Хейтон.
Она думает, что это вполне нормально, когда лесбиянка не желает встречаться с женщиной-трансом. Но ее беспокоит то, что такую лесбиянку могут принудить. «То, как их стыдят и охаивают, — это ужасно. Это манипулирование эмоциями, это настоящая война, — говорит Хейтон. — Женщины, которые хотят выстраивать отношения с другими биологическими женщинами, ощущают чувство вины. Как мы могли дойти до такого?»
В сексе не место дискриминации!
Stonewall — это крупнейшая организация ЛГБТ в Британии и Европе. Я направила туда свои вопросы об этих проблемах, но интервью мне никто так и не дал. Но руководитель Stonewall Нэнси Келли в своем заявлении провела связь между нежеланием встречаться с трансами и нежеланием встречаться с цветными. А также с другими случаями секс-дискриминации: нежеланием заниматься сексом с полными людьми и с инвалидами.
Она сказала: «Сексуальность индивидуальна и уникальна для каждого из нас. Нет „права" быть лесбиянкой. Только мы сами знаем, к кому нас влечет. Нельзя никого заставлять — ни мужчину, ни женщину — спать с человеком, к которому этот мужчина или эта женщина не испытывает влечения. Но если ты списываешь со счетов целые группы людей, скажем, цветных, толстых, инвалидов или трансов, говоря, что никто из них тебя никогда не „заведет" — тебе стоит серьёзно задуматься. Проанализируй свою собственную психику — может быть, на твоё чувство влечения влияют социальные предрассудки? Мы знаем, что такие предрассудки все еще широко распространены в сообществе ЛГБТ+, и нам важно говорить об этом открыто и честно».
Организация Stonewall была основана в 1989 году людьми, выступавшими против раздела 28 — это был закон, который запрещал муниципальным советам и школам «пропагандировать» гомосексуализм. Поначалу эта организация занималась только вопросами, касавшимися лесбиянок, геев и бисексуалов, но в 2015 году заявила, что будет бороться за равноправие трансов.
Новая организация под названием «Альянс ЛГБ» стала ответом на решение Stonewall переключить свое внимание. Ее создали люди, считающие, что интересами лесбиянок, геев и бисексуалов пренебрегают.
«Справедливости ради надо сказать: я не ожидал, что придется снова бороться за эти права, за права людей с однополой сексуальной ориентацией», — заявила соучредительница альянса Бев Джексон, которая также стала соучредительницей Фронта освобождения геев в 1970 году.
«Мы думали, что как бы выиграли эту битву, и нас пугает и даже по-настоящему ужасает то, что сейчас снова надо сражаться», — заявила она.
«Альянс ЛГБ» заявляет, что больше всего его беспокоят молодые, а следовательно, наиболее уязвимые лесбиянки, которых транс-женщины принуждают или склоняют к сексуальным отношениям. «Очень тревожит то, что есть люди, которые говорят: „Такого нет, никто никого не принуждает ложиться с кем-то в постель". Но мы-то знаем, что это не так, — сказала Джексон. — Нам известно, что меньшинство, но довольно внушительное меньшинство транс-женщин оказывает давление на лесбиянок, заставляя их заниматься сексом. Это очень тревожное явление».
Я спросила Джексон, откуда ей известно, что этим занимается «внушительное меньшинство транс-женщин». Она ответила: «Цифр у нас нет, но с нами часто связываются лесбиянки. Они рассказывают о своих негативных впечатлениях от ЛГБТ-групп и от сайтов знакомств».
«Самые застенчивые девушки»
Почему, на ее взгляд, этот вопрос так слабо изучен?
«Я уверена, исследования на эту тему не поощряются, наверное, из-за того, что это можно охарактеризовать как целенаправленный дискриминационный проект», — ответила Джексон.
«А еще это опасно из-за недостатка гласности в этом вопросе. Ведь зачастую сами юные девушки-лесбиянки и однополо ориентированные молодые женщины, будучи порой застенчивыми и неопытными, становятся жертвами таких знакомств с принуждающими их к сексу трансами, а потом не хотят говорить на эту тему».
«Альянс ЛГБ», защищающий лесбиянок от трансов, уже окрестили «группой ненависти», «сборищем противников трансов» и «центром трансфобии». Однако Джексон настаивает, что ничем подобным альянс не занимается, и среди его сторонников немало трансов.
«Слово „трансфобия" используют в качестве дракона на дороге, который не дает вести дискуссию по очень важным вопросам, — объяснила она. — Это оскорбляет наших сторонников из числа трансов, это оскорбляет всех наших сторонников. Ведь подумайте, как это несправедливо: нас называют группой ненависти, хотя мы на самом деле никакой ненависти ни к кому не испытываем».
«Хлопковый потолок» как последний покров несвободы
При обсуждении этих вопросов иногда используют термин «хлопковый потолок», хотя и это выражение многими считается неоднозначным из-за его неделикатности.
Происходит этот термин от выражения «стеклянный потолок», обозначающего невидимый барьер, мешающий женщинам взбираться на самую вершину карьерной лестницы. Хлопок — потому что женское нижнее белье делают из хлопка. Этот термин означает трудности, с которыми сталкиваются некоторые женщины-трансы при поиске партнеров для удовлетворения своих сексуальных потребностей. «Прорвать хлопковый потолок» для транса значит — «получить возможность заниматься сексом с женщиной».
Считается, что этот термин впервые использовала в 2012 году порнозвезда и транс-женщина по имени Дрю Дево. Она больше не работает в порноиндустрии, и я не смогла выйти с ней на связь. Однако я поговорила с другой бывшей порноактрисой и режиссером, которая считает, что это она вдохновила Дево на использование данного термина.
Лили Кейд, проработавшую на этом поприще 10 лет, называли «злато-звездной лесбиянкой нашей порно-долины», потому что сексом она занималась исключительно с женщинами.
Поначалу согласилась, а подумав, отказалась
Лили предложили сыграть в одной сцене с Дево в Торонто, и она поначалу согласилась, посмотрев на ее фотографии. Но потом отказалась, узнав в интернете, что Дево — не просто женщина, а женщина-транс.
«Мои сексуальные побуждения были направлены на женщин, — сказала Лили. — Я не могла игнорировать то обстоятельство, что мне придется иметь дело с мужскими гениталиями, переделанными хирургическим путем, а не с репродуктивным органом женщины. В итоге я смалодушничала и просто отказалась».
Чувствуя себя виноватой, Лили отправила Дево письмо, в котором извинилась за то, что она «самая дрянная девчонка во всей мировой истории».
«Мне было неловко от того, как я к этому отношусь, но иначе я не могла. Я сделала свой выбор, заявила об этом и отказалась», — сказала Кейд.
По словам Лили, в то время ее раскритиковали в Твиттере, но занимались этим только «маргиналы из мира порно». Но идея хлопкового потолка привлекла к себе внимание, когда этот термин использовали в названии семинара, подготовленного организацией Planned Parenthood Toronto. Название было такое: «Преодолеть хлопковый потолок. Снести сексуальные барьеры для транс-женщин». В описании говорилось, что участники будут «совместно искать эти барьеры, разрабатывать пути их преодоления и строить сообщество на их обломках».
Семинар проводила писательница и художница из числа трансов, которая позже стала работать в Stonewall (писательница попросила Би-Би-Си не называть ее имя из предосторожности).
«Я сначала подумала, что выражение „хлопковый потолок" немного оскорбительно, — сказала Лили. — Обидно получается, потому что в памяти возникает стеклянный потолок, а это связано с угнетением женщин. Выходит, если кто-то заявляет о своем желании заняться с тобой сексом, он тебя угнетает».
Проводившие этот семинар транс-женщины от разговора с Би-Би-Си отказались, однако сама организация Planned Parenthood Toronto от проведения семинара отказываться не собиралась.
Ее исполнительный директор Сара Хоббс в своем заявлении для Би-Би-Си отметила, что семинар этот «не имеет целью воспрепятствовать тому, чтобы женщина могла отклонить предложение транса заняться с ней сексом». По ее словам, участники семинара будут исследовать, «как идеология трансфобии и ненависти к трансам влияет на сексуальные желания».
С кем еще я беседовала?
Кроме Вероники Айви, я связалась еще с несколькими известными женщинами-трансами, которые либо писали, либо выступали на тему секса и отношений. Никто из них не хотел со многой беседовать, однако и мои редакторы, и я посчитали важным поразмышлять о их взглядах в этой статье.
В ныне удаленном видео ютьюбер Райли Деннис назвала дискриминационными «предпочтения» на свиданиях.
Она задала вопрос: «Скажите честно: вы хотите встречаться с трансом Задумайтесь на секунду. Что, ответ готов? Что ж, если вы скажете трансу: „нет!", с вами все ясно. Извините, но это вполне себе настоящая дискриминация».
Райли объяснила: «Думаю, больше всего по поводу свиданий с трансами лесбиянок беспокоит то, что у них не такие гениталии, какие нам бы хотелось видеть. Пенис у нас ассоциируется с мужчинами, а влагалище с женщинами. Некоторые люди внушают себе, что ни за что не смогут встречаться с мужчиной-трансом, у которого есть влагалище. Или что им просто никак невозможно спать с женщиной-трансом, у которой пенис. А вот я думаю, что в этом деле важны не только гениталии. Считаю, что можно почувствовать влечение к человеку, даже не зная, что у него между ног. А если вы говорите, что вас влечет к людям с влагалищем или к людям с пенисом, возникает впечатление, что вы сводите человека к его или ее гениталиям».
Ютьюбер Даниэлла Пьергаллини разместила видео под названием «Хлопковый потолок. Трансфобия, секс и свидания (но не транссексуалы)». Она сказала: «Хочу поговорить о том, как некоторые люди говорят, что их не привлекают трансы. Я считаю это трансфобией, потому что всякий раз, когда мы делаем обобщенные заявления о группе людей, это всегда звучит как-то нехорошо, дискриминационно».
Вместе с тем, она отметила: «Если женщина-транс сделала операцию, а другой человек не хочет с ней встречаться, потому что ее гениталии не соответствуют его предпочтениям, это вполне можно понять».
Писательница и поэтесса Роз Кейвени написала статью «Размышления о хлопковом потолке» и еще одну под заголовком «Снова хлопковый потолок».
«Всегда существует допущение, что человек — это текущее состояние его клеток, а также история того, как эти клетки в нем взаимодействовали, — написала она в первой статье. — Но это та модель сексуальной привлекательности, умаляющая честь и достоинство».
Из третьестепенного вопроса — в первостепенные
Все эти дебаты когда-то считались третьестепенным вопросом, но большинство моих собеседников заявили, что благодаря социальным сетям они в последние годы стали более значимыми.
Пресс-секретарь новозеландской организации Speak Up For Women Эни О'Брайен создала в ТикТоке видео, обращенное к молодым лесбиянкам.
Эни, которой 30 лет, рассказала Би-Би-Си, что ее беспокоит нынешнее подростковое поколение лесбиянок.
«Мы видим регресс, потому что юным лесбиянкам снова говорят: «Откуда вы знаете, что вам не понравится мужской член, если вы его никогда не пробовали? Нам говорят, что не надо зацикливаться на гениталиях, надо признавать и принимать мужиков, называющих себя женщинами. Но это искажение самой идеи гомосексуальности. Мужчин-трансов, интересующихся геями, гораздо меньше, и они не испытывают такое давление, но мы видим много транс-женщин, проявляющих интерес к женщинам. Так что оказываемое на нас воздействие непропорционально сильно».
Не то тело подсунули
Эни считает, что такие заявления лишь сбивают с толку юных лесбиянок. «Помню себя в подростковом возрасте в уборной, где я отчаянно пыталась быть натуралкой, но это было достаточно трудно», — сказала она.
«Не могу даже представить себе, как это было бы мне тяжело, если бы я попала в эту сеть обмана. Представляете: я смиряюсь с тем фактом, что я — лесбиянка, а потом вдруг выясняю, что тело партнера, которое я воспринимаю как лесбийски-женское, на самом деле мужское! Каково было бы мне смириться с этим после шокового примирения с тем фактом, что я — лесбиянка?»
Из Твиттера
«Не хочу встречаться с человеком, потому что у него пенис!» Вау, ты не только унижаешь свою сексуальность, но и низводишь человека до его гениталий.
Генитальные предпочтения — это на 99,9% трансфобия.
Что такое генитальные предпочтения, если не странный способ заявить: «У меня трансфобия».
Эни говорит, что ей в Твиттер пишут молодые лесбиянки, не знающие как разорвать связь с женщинами-трансами. «Они пытались поступать правильно, у них был шанс, и они осознали, что являются лесбиянками. Они не хотели быть с человеком, у которого мужское тело. Но трансфобия и нетерпимость используются в качестве эмоционального оружия. И в этом случае разрыв уже невозможен, потому что ты становишься трансфобкой».
Как и остальные, Эни получает свою порцию оскорблений в онлайне.
«Меня призывали покончить с собой, мне угрожали изнасилованием», — сказала она. Однако женщина твердо намерена и дальше открыто говорить об имеющихся проблемах.
«Для нас крайне важно иметь возможность говорить об этих вещах. Прекратить все эти разговоры, назвав их нетерпимостью — от этого мало проку. Мы должны иметь возможность вести непростой разговор на трудные темы».
