Новое минское соглашение должно привести к урегулированию украинского кризиса. Но хотя у США и Европы возникают вопросы по поводу международного права и мирового порядка, для России это по-прежнему вопрос политического прагматизма, культуры и истории. Минскими соглашениями вряд ли удастся преодолеть эту пропасть, хотя западные лидеры и надеются на благоприятный исход. Вместо того, чтобы создавать основу для последующего разочарования, им следует обратить внимание на замечание Фионы Хилл (Fiona Hill) и Клиффорда Гэдди (Clifford Gaddy) о том, что «любые попытки понять Владимира Путина надо начинать с истории. Для Путина… история является исключительно важным вопросом…. Он ценит силу „полезной истории“, применение истории в качестве политического инструмента, в качестве организующей силы общества и политики, которая способна формировать коллективное самовосприятие и содействовать созданию коалиций»

Исторические темы всегда присутствовали в публичных заявлениях Путина. Но в ходе украинского кризиса наиболее заметными темами стали значение Крыма как места, где в 988 году прошел обряд крещения киевский князь Владимир; опирающаяся на православие родина восточнославянской цивилизации; а также обязанность Кремля защищать жителей Новороссии — земли, захваченной на востоке и юге Украины Екатериной II (время правления 1762-1796 гг.) Если «Новороссия» ушла в публичных дискуссиях на задний план, то Крым продолжает сплачивать русских. Чтобы превратить такое единодушие в прочную поддержку российских действий по защите своих политических интересов на Украине, Кремль со своими союзниками осенью и зимой 2014-2015 годов сосредоточил внимание на древней истории России, выдвинув на передний план ее не-западные ценности, необходимость сохранения национального единства, а также исторические и культурные связи, объединяющие восточнославянский (русский) мир. Как написал историк Российской академии наук Алексей Миллер, «вполне возможно, что в исторической перспективе 2014 год будет восприниматься как начало длительного процесса сплочения гражданского общества на платформе, которая будет не только антилиберальной, но и националистической».

Одним из примеров такого сплочения стала выставка «Православная Русь. Моя история. Рюриковичи», проходившая в Манеже с 4 по 23 ноября 2014 года. Открыл ее патриарх Кирилл («Московский и всея Руси», что, по мнению патриархата, означает и Украину). Открыл он ее в присутствии Путина в рамках торжеств, посвященных Дню национального единства. За две недели выставку посетили четверть миллиона человек — по 12 700 посетителей в день. На этой выставке в длинном извилистом тоннеле залов были показаны достижения 21 князя и царя из династии Рюриковичей. Все было сделано в эпическом стиле, характерном для художественных течений в русском искусстве 19-го века. Бородатые воины-князья в развевающихся одеяниях сражались с хазарами, монголами и шведами, защищали крепостные стены, издавали указы, строили города и получали благословение от священников. Настенные карты, иллюстрирующие территориальные приобретения и утраты Руси, указывали на спорность и произвольность современных границ в Восточной Европе. Между ними висели плакаты с назидательными словами, а также портреты историков, философов, святых, патриархов и президентов (изображений Путина было два). Плакаты с «удивительными фактами» придавали экспозиции определенную легкость. Но сигнал выставки был весьма серьезен: русская цивилизация исключительна, православная церковь — определяющий культурный институт нации, а сильное централизованное государство имеет огромное значение для защиты от внешних и внутренних врагов. Темы выставки подкрепляли своими рассказами 80 официальных экскурсоводов, в основном православные семинаристы.

Рюриковичи стали олицетворением путинской веры в то, что «экономический рост, процветание и геополитическое влияние… зависят от того, считают ли себя нацией граждане данной страны, в какой степени они отождествляют себя со своей историей, ценностями и традициями». Призванная познакомить новое поколение со Святой Русью, эта выставка стала попыткой завоевать умы и сердца в сегодняшней России и обеспечить прочное единство России завтрашней. На самом деле, основавшая Киевскую Русь династия Рюриковичей весьма заметно присутствует в сегодняшней российской риторике, связанной с борьбой против Запада за Украину. Так, в мартовском телеобращении по поводу присоединения Крыма Путин всячески превозносил этот полуостров как место, где находился «древний Херсонес, в котором принял крещение святой князь Владимир» [Рюрикович из 

девятого века]. «Его духовный подвиг — обращение к православию — предопределил общую культурную, ценностную, цивилизационную основу, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии», — заявил он. Далее в своей речи Путин сказал, что Украина и Россия — «не просто близкие соседи, мы фактически, как я уже много раз говорил, один народ. Киев — мать городов русских. Древняя Русь — это наш общий исток, мы все равно не сможем друг без друга». Весьма подобающим образом на одном из самых запоминающихся стендов о Рюриковичах показано крещение с погружением в воду князя Владимира в 988 году в Херсоне [так в тексте — прим. пер.]. Позднее Путин заявит, что это событие сделало Крым для русских «Храмовой горой».

***

Центральное положение Украины в ранней истории Руси и происхождение России из киевского государства — исторический факт. Но выставка о Рюриковичах была организована из современных политических соображений. Вот некоторые ее важные моменты:

— Стенд, посвященный князю Даниилу Галицкому из династии Рюриковичей (годы правления: 1253-1264), который княжил в Киеве во время татаро-монгольского нашествия. На стенде его приход к власти назван «олигархическим переворотом» и «захватом власти иностранным ставленником». Касаясь его союзов с западными королевствами против татаро-монголов, материалы стенда скорбно вспоминали об упадке «государства» (западной Руси, то есть, Украины), которое могло состояться, если бы его не «уничтожили европейские соседи». Конечно, в данном контексте «реальный» Даниил — украинский президент Петр Порошенко.

— «Крепить оборону на западе, а друзей искать на востоке» — стенд, посвященный Александру Невскому (1220-1262). Там изложено предостережение Невского будущим российским правителям. Как и полагается в условиях «новой холодной войны», его победы над нападавшими на Русь шведами и тевтонскими рыцарями отмечены как «отражение агрессии со стороны Запада». И напротив, весьма теплые отношения Невского с татаро-монголами (которые в 1240 году сожгли Киев дотла) отражены под соответствующим названием «Восток: выбор для сохранения России». Там же приводится высказывание министра иностранных дел Сергея Лаврова, который провозгласил Невского «несомненным основателем многовековых традиций российской дипломатии», как бы намекая на партнерство с Китаем, которое часто преподносят как выход для Кремля из трудного положения, сложившегося по причине введенных Западом санкций. (Путин в это время отправился с важным визитом в Китай.)

— «Укрепление Москвы: начало объединения Руси». Этот стенд посвящен московскому князю Дмитрию Донскому (1359-1389), и на нем Донской восхваляется за победу на Куликовом поле в 1380 году, которая названа началом борьбы Москвы за освобождение Руси от татаро-монгольского ига. Но одним из центральных вопросов в российской истории является то, как Московское княжество, являвшееся далеким пограничьем, которым правила младшая ветвь династии, сумело победить своих противников, и в 1300-х годах стало вотчиной великого князя Владимира (так звали главного князя Рюриковичей). Ученые пришли к выводу, что причина возвышения Московского княжества — в умелых действиях князей, которые сумели уговорить монголов дать им великокняжеский ярлык вопреки вековым традициям. Для этого они поднесли им гораздо большую дань, чем их двоюродные братья. Если Донской и начал «объединение Руси», то делал он это от имени хана, но не ради национального освобождения. (Один известный российский историк и специалист по средневековью назвал Куликовскую битву мелкой стычкой из-за «несвоевременного сбора дани, но не суверенитета».)

— «Иван Грозный. Первые информационные войны в европейской прессе». Этот стенд посвящен Ивану IV (1533-1588). Там говорится об англичанах как о коварных иностранцах, которые порочили первого русского царя и последнего важного Рюриковича. Материалы стенда утверждают, что Иван стал жертвой пропагандистской кампании, нацеленной на «создание устрашающего образа России». Там говорится, что его Ливонские войны (1558-1582) спровоцировали «первые политические и экономические санкции против России». (Прибалтийская территория, известная как Эстония, попала тогда под власть шведов и поляков, а длившаяся 24 года война истощила Россию экономически.)

Наша страна сделала это благодаря вам, граждане России. Благодаря вашему труду и тем результатам, которых мы добились вместе. Благодаря вашему глубокому пониманию смысла и значимости общенациональных интересов. Мы осознали неразрывность, цельность тысячелетнего пути нашего Отечества.

На самом деле, в российской истории в средние века, как и в двадцатом веке, было множество кризисов и надломов. Однако новая уверенность Путина стала отражением патриотических настроений, укреплению которых способствует украинский кризис (и санкции отнюдь не помогают ослабить эти настроения).

Путин, прозванный «главным историком России», считает, что в качестве президента он должен сплачивать россиян на основе коллективного уважительного отношения к своей истории, культуре и традициям. Спустя несколько недель после закрытия выставки о Рюриковичах Путин выступил со своим ежегодным посланием к Федеральному Собранию, в котором даже для него содержалось слишком много истории. «Историческое воссоединение Крыма и Севастополя с Россией, — сказал он, — имеет особое значение», потому что:

В Крыму […] принял крещение князь Владимир, а затем и крестил всю Русь. […] Христианство […], хотя и не очерченное тогда устойчивыми границами, явилось мощной духовной объединяющей силой, которая позволила включить в формирование единой русской нации и образование общей государственности самые разные по крови племена и племенные союзы всего обширного восточнославянского мира. И именно на этой духовной почве наши предки впервые и навсегда осознали себя единым народом. И это дает нам все основания сказать, что для России Крым […] и Севастополь имеют огромное цивилизационное и даже сакральное значение. Так же, как Храмовая гора в Иерусалиме для тех, кто исповедует ислам или иудаизм.

Эта хвалебная песнь Святой Руси вторит посылу выставки про Рюриковичей: богоданная неделимость восточнославянского мира независимо от современной российско-украинской границы, потребность в сильном и едином государстве, роль православия в качестве хранилища ценностей России как отдельной мировой цивилизации. Если Хилл и Гэдди выделяли в первый президентский срок Путина риторическую роль Петра Столыпина (российский премьер-министр 1906-1911 гг., реформатор), то украинский кризис 2014 года возвысил киевского князя Владимира (святого) — фигуру, не только тесно связанную с Крымом, но и являющуюся весьма подходящим знаменосцем консервативных религиозных ценностей в «культурной войне», в которой Путин усматривает одно из проявлений «столкновения цивилизаций» между Россией и Западом. «Кто такой Путин?» — задают вопрос Хилл и Гэдди. Один из ответов: князь Владимир, Александр Невский, Дмитрий Донской и подвергнутый санитарной обработке Иван IV в одном флаконе — Рюрикович наших дней, данный России 21-го века.

Что любопытно, хотя для Путина древний Крым является «духовным истоком формирования многоликой, но монолитной русской нации и централизованного Российского государства», Московия обеспечивала свою власть во «всея Руси», в том числе на современной Украине, не за счет сохранения децентрализованных структур Рюриковичей, а путем подавления «всея Руси» во имя нового централизованного самодержавия. Хотя в историческом плане Рюриковичи имеют определенные изъяны, вызывающая демонстрация оскорбленной российской исключительности — не только поза. Запад со своим упрямым легалистическим отношением к кризису постоянно недооценивает то, как много Украина значит для Путина, а также для значительной части российского общества — и какие крупные издержки готова понести Россия, чтобы не дать Украине уйти на орбиту Запада. «Сегодня наша задача состоит не только в том, чтобы разобраться в прошлом (хотя без этого нельзя), но главное — думать о будущем», — заявил недавно Лавров на заседании российского Совета по внешней и оборонной политике. Выставка о Рюриковичах определенно должна помочь россиянам сделать и первое, и второе. 30 января она открылась в Санкт-Петербурге, и это стало ее первой остановкой в общенациональном турне.