По мнению некоторых ворчливых левых критиков, культура превращает нас всех в детей. Доминирующие в культуре формы, которые не только приносят больше всего прибыли, но и кодифицируют культурный ландшафт, — это видеоигры (для детей) и фильмы о супергероях (тоже для детей).
И дело тут не в жанре. Эти формы подразумевают вовлеченность определенного типа, свойственную завистливому ребенку, ведь нужно не просто купить билет в кино или игру, но и некритически поддерживать культурный бренд, отождествлять себя с персонажами, собирать игрушечные фигурки, культивировать одержимость на грани патологии. Другими словами, вести себя как ребенок, у которого глаза завидущие, а руки загребущие.
Иное поведение не одобряется. Взгляните, в какую ярость приходят фанаты, если кто-нибудь пытается критически рассмотреть явления массовой культуры. Почему ты такой серьезный? Откуда столько пафоса? Это же просто кино или игра — тут нет никакого смысла. Но в то же время: не смей мешать мне развлекаться!
С точки зрения многих критиков, мы движемся к апокалипсису. Это все о Pokémon Go, конечно. Казалось бы, как иначе назвать мир, в котором миллионы взрослых людей толпами бродят по улицам, бесцельно уткнувшись в телефоны, впадают в детство, собирают виртуальных крыс и превращаются в капризных сопляков-непосед?
Такая критика игры, безусловно, обоснована, но меня не интересует. Оставим в покое впавших в детство взрослых. Но что делают дети, настоящие дети? Они собираются вместе и их игры не ограничивает ничего, кроме воображения, и вот они непроизвольно создают нечто невероятное: новые миры.
И это не просто фантазии эскапистов, это радикальное переосмысление действительности, выдумывание новых способов отображения и систематизации реальности, серия экспериментов над гибкостью пространства.
Возьмем тротуары. Если наступишь на трещину, произойдет что-то ужасное — сломаешь ногу или тебя съест медведь. Иногда вулканический код трансформирует скучный мир вещей и тогда пол становится раскаленной лавой. Иногда компания детей превращается в космонавтов и пришельцев, машины на парковке раздуваются до размеров планет, а сухие листья проносятся мимо опасным метеоритным дождем.
Все вокруг оживает, наполняясь возможными смыслами, а мир существует для того, чтобы его разрушили и воссоздали вновь. Все это обещает Pokémon Go, нужно лишь скачать приложение, и окажешься в ином мире, в активной и яркой версии реальности, в которой живут невероятные монстры.
Левые обязательно должны этим интересоваться. В конце концов, один из самых известных лозунгов последнего времени гласит, «другой мир возможен». Мы, марксисты, должны быть заинтересованы в изменении мира, а не только в смене государственной политики или замене одного правящего класса другим. Сам человеческий опыт взаимодействия с реальностью должен меняться — от отчужденного к освобожденному.
В своих «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс описывает субъект-объектные отношения, порожденные неотчужденным трудом: «Предмет труда — это опредмечивание жизни рода человеческого. Человек воспроизводит себя не только интеллектуально — в сознании, но и деятельно — в реальности, и вследствие этого созерцает себя в им же созданном мире». У Хайдеггера характеристикой Dasein (имманентного бытия человека) выступает Geworfenheit — заброшенность, пребывание в подавленном состоянии и равнодушии.
Маркс видит выход из отчуждения в целенаправленных практиках осознания мира. И эти свободные и спонтанные преобразующие практики живых существ происходят вокруг нас. Несмотря весь ужас и жестокость феноменологии детства (нам не стоит слишком превозносить детей, ведь систематическое унижение слабых — одно из неизбежных следствий их игр), в детских играх в первооткрывателей или грабителей невозможно углядеть тяжелых оков отчужденного труда.
Если бы что-то вроде Pokémon Go могло превращать взрослых в детей, в этом был бы какой-то смысл. Но Pokémon Go делает нечто совершенно иное.
Подчиняйся
Абдельхафид Хатиб (Abdelhafid Khatib) был писателем, теоретиком и членом Леттристского и Ситуационисткого Интернационалов. Кроме того, он был арабом. В конце 1950-х ситуационисты пытались разработать практику психогеографии, то есть прогуливаться определенным образом, как бы дрейфуя сквозь городскую среду, не следуя какому-либо предписанному маршруту, в поисках новых способов преобразовать или переосмыслить пространство.
Как пишет Адреа Гиббонс (Andrea Gibbons), в 1958 Хатибу было поручено составить психогеографический отчет о парижском районе Ле Аль, но Франция в то время была в самом разгаре победоносной колониальной волны с Алжиром, для арабов действовал комендантский час, и усилия Хатиба дважды заканчивались арестом.
Отчет, в конечном счете, был опубликован с небольшим предисловием, в котором описаны все трудности, с которыми пришлось столкнуться, однако в сборниках ситуационистских текстов это предисловие, как правило, опускают. Товарищи по интернационалу не позволили опыту Хатиба повлиять на их теорию, они не пожелали портить веселье реалиями расового угнетения.
Похожая проблема с Pokémon Go. Новая, веселая игровая реальность может натолкнуться на устоявшуюся картину мира, в которой есть расы и классы, история, опасность и смерть. Один из игроков обратил внимание, что игра может быть очень опасна для черных подростков.
Игрок, беспечно шляющийся по белому району, преследуя улыбчивую мультяшную черепашку, раз за разом проходит мимо одних и тех же домов. Он может вызывать подозрения, а подозрительный черный подросток может быть убит.
Есть и другие неприятные случаи столкновения реальностей: девушка, гоняясь за виртуальными зверьками, нашла в реке труп; вооруженные грабители устанавливают в укромных местах приманки, привлекающие не только покемонов, но и игроков, у которых туту же отбирают телефоны; в залах музея Холокоста обнаружен покемон Koffing — забавный фиолетовый шар, испускающий ядовитый газ.
Реальность Pokémon Go невосприимчива и безразлична к существующему порядку вещей. Это фантазия, но фантазия предметная, концентрированная и централизованная. И проблему создает именно эта предметность, а не фантазия сама по себе. С игрой не было бы никаких проблем, если бы она целиком происходила в выдуманном мире, но этот мир реален, и его рамки душат нас повсюду.
Карта района, которую можно видеть в игре — это GPS-карта, которая изначально была разработана для наведения управляемых ракет. Мертвенно-серый цвет Google-карт заменен ядовито-зеленым, которы также скрывает все различия. Дома изображены пустыми плоскими прямоугольниками, небоскреб или лачуга — никакой разницы. Свой взгляд на мир игра бросает с военного спутника в далеком космическом пространстве, она полностью безразлична к чувственному опыту, полностью чужда человеческой жизни.
В детских играх мир — это приключение, которое изменяет чувственный опыт через последовательность режимов знаков (термин Жиля Делеза и Феликса Гваттари — прим. перев.) и обнажает прежде невидимые измерения. Однако в Pokémon Go измерение одно единственное — все маршруты заранее определены, все возможности предусмотрены, все представляющие интерес точки отмечены и неизменны. Нет совершенно никакой возможности для чисто праздного блуждания — Pokémon Go создает одновременно и карту, и территорию.
Я живу в юго-восточном Лондоне и нахожу покестопы в нигерийских церквях и местных овощных лавках, железнодорожная станция — это теперь тренировочный зал для покемонов. Вся фантазия концентрируется вокруг заранее определенных точек. Вернемся к Хайдеггеру — это мир, в который я заброшен.
Только руководство компании может активно влиять на эту дополненную реальность. Энергия детской игры в очередной раз оказалась предметом банального обогащения и отчуждения. Мир не изменился, к монотонной повседневности всего лишь добавился еще один слой.
Игроку Pokémon Go предписано подчиняться. Живые человеческие тела ограничены и направляемы виртуальными наживками — бизнес может приобретать игровые объекты для привлечения покупателей в свои заведения. Государство, например, может подавить восстание, раскидав редких покемонов вдали от центральных площадей. Создатели игры — будь у них такое желание — могли бы заставлять людей добровольно прыгать в пропасть, ложиться на рельсы или гореть в лесных пожарах.
Такова технология биополитики, она говорит в унисон с голосами миллионов разобщенных людей и понемногу направляет жизнь каждого. Пока это не строгие запреты, но это мягкость характерна для буржуазных идеалов, ставших всеобщими и непререкаемыми.
Прогуляйся. Изучи район. Сходи в парк. Посмотри вокруг. Проведи время по-своему. Pokémon Go — это авторитарное принуждение, приказ из пустой вселенной, прорывающийся через общественные и политические расколы, чтобы наконец «поймать их всех». Ему нужно сопротивляться.
Редакция ИноСМИ благодарит Софию Ф. Ковалевскую за любезно предоставленный перевод.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Лучшие
Показать новые комментарии (0)
Все комментарии

| 0 Интересно, но непонятно. 
| 2 "культура превращает нас всех в детей" всё правильно, они про себя и пишут, американцы - они как большие дети. Только вот чувствуется подвох в виде сбора и обработки информации, с последующим использованием в непонятных целях. 
| 0 Прогуляйся. Изучи район. Сходи в парк. Посмотри вокруг. Проведи время по-своему. - попей пивка, покури травки... Какая-то заумная философия, причем тухловатая. Дети бегая за покемонами во всяком случае занимаются некой разновидностью спорта (были таки раньше виды: охота на лис, спортивное ориентирование), чем бесцельно шляться по улицам придумывая себе развлечения - порой весьма плохо заканчивающиеся и для окружающих и для них самих. Причем это безотносительно к стране - будь то Лондон, Нью-Йорк или Москва... 
| 0 После покемона в музее Холокоста статья сворачивает куда-то не туда. Вначале автор делает утверждение о том, что мир придуманный сталкивается с миром реальным, и мир реальный вторгается в придуманный насилием. Аналогия с арабским писателем и психогеографией проводится очень четко, и эскаписты вроде меня хлопают в ладоши. Проглядывается идея, что игра меняет мир и восприятие мира, обогащает его. Но потом внезапно автор делает вывод, что в насилии реального мира – военных спутниках и трупах в реке – виноваты почему-то злые разработчики игры, которые, оказываются, могут бросать своих зомбированных игроков в пропасти. Автор намеренно опускает момент, что Pokemon GO, как и Ingress от той же студии, – игра про аугментированную, дополненную реальность. Она не заменяет, а дополняет реальный мир, создает правила игры и ориентиры. А уж от куска про подчинение меня просто подташнивает. Але, игроки живые люди, и только если они хотят, они отыгрывают роль. Игроки, а не разработчики, создают среду, общение, дополнительные правила. Игроки, а не разработчики, прыгают с мостов и лезут в чужие дворы. С тем же успехом можно назвать авторитарным приказом секцию дзюдо или музыкальную школу. Короче, начал за здравие, кончил как всегда. 
| 1 ИдиЁты, покемонные........................ 
| 1 А у нас, на Дальнем Востоке, есть легенда, что грибы сажают медведи! Ну, ты понял... 
| 0 Покемоны, горите в адском пламени! Да здравствует понидружбомагия! =))) 
| 0 Да здравствует дружное марширование детей под военные марши вместо перескакиваний на плитку другого цвета, чтобы "не утонуть в лаве", а еще лучше пусть играют в игры, где нужно расстреливать пассажиров российского аэропорта, или пусть лучше наслаждаются произведениями Тома Клэнси, его игры наверное лучшие из русофобской культуры...
Показать новые комментарии (0)борис борисов
kirov43
Ретро Град
rina.nothing
Илья Муромец
darksky
jadefalcon
blackkesha
в ответ(Показать комментарийСкрыть комментарий)