Необходимость ввести свободный доступ к оружию кажется сейчас настолько очевидной, что нежелание элит обратиться к такому шагу начинает все больше напоминать садизм. Западные государства уже не могут гарантировать своим подданным безопасность, но одновременно не позволяют им в случае опасности прибегнуть к самому действенному методу обороны. Исламские террористы стали сейчас настолько опасными именно потому, что обрели в Европе союзников в лице политиков, которые практически полностью разоружают общество.

«Право и Справедливость» на страже разоружения поляков

Уровень террористической угрозы в Польше не очень высок, но правительство Беаты Шидло (Beata Szydło) тоже остается верным союзником исламистов, занимая перед лицом нарастающей угрозы исключительно пассивную позицию. Подчиняясь худшим левым и просвещенческим мифам, партия «Право и Справедливость» (PiS) в опасные времена отказывает полякам в праве на вооружение.

На вопрос о перспективах либерализации доступа к оружию министр Антоний Мачеревич (Antoni Macierewicz) некоторое время назад ответил, что «однажды придет такой момент», когда это станет возможным, но сейчас такой шаг он исключает. Значит, когда на поляков нападут исламисты-головорезы или водители-самоубийцы, им останется только спасаться бегством или молить о пощаде.

Доступ к оружию — это, конечно, средство к которому нужно обратиться в самое ближайшее время, однако проблема терроризма и упадка европейской цивилизации связана с факторами, указывающими на то, что нужны радикальные перемены. Теракты последнего времени показывают, что вся цивилизация Запада живет в тепличных условиях, которые сильно контрастируют с тем, с чем имеют дело массы, населяющие, например, Ближний Восток или Африку. Вооруженные современными гаджетами и пользующиеся современными технологиями жители Европы оказались абсолютно беспомощными, вступив в прямую физическую конфронтацию с людьми, которые выросли в бедности и примитивных условиях.

Дурны ли варвары?

Напрашивается вопрос, что происходит: современные «варвары» стали настолько дикими? Или, что скорее, представители Запада из-за своего технологического превосходства настолько оторвались от реальности, что утратили способность бороться за выживание? Иными словами, в чем состоит проблема: в дикости «диких» или в утрате инстинкта самосохранения «цивилизованных»?

Каждая культура, которая выходит на новый этап развития, отличается более тонким разделением труда. В первобытных обществах почти все его члены владеют несколькими основными профессиями, позволяющими выжить, и почти все мужчины готовы в случае войны пойти воевать. В нашей цивилизации можно встретить специалистов в узких областях, которые даже не думают о защите своей страны.

Это, конечно, свидетельствует о превосходстве нашего культурного круга: используя более сложную систему разделения труда, мы не требуем, чтобы все мужчины были воинами, благодаря этому большинство из них может сосредоточиться на развитии науки, промышленности, искусства и культуры. Поэтому сложно винить простых британцев или французов в том, что они бояться вступать в физическую конфронтацию с представителями культур, которым свойственно менее тонкое разделение труда.

Проблема столкновения цивилизаций и активизировавшегося исламского терроризма проистекает, однако, из того, что западное общество достигло своей стадии развития искусственным образом. До того, как Европа разработала финансовую систему, позволяющую безнаказанно допечатывать деньги, она жила примерно на том же уровне, что весь остальной мир, и даже уступала по благосостоянию Китаю или Индии.

Превосходство западной цивилизации над всеми остальными базировалось в первую очередь на христианской духовности, рациональной философии, уважении прав собственности и слабости государственной власти. Когда доминирующую позицию в нашем культурном круге заняли англичане (а затем американцы), внедрившие систему частичного банковского резервирования, Запад вступил на путь стремительного обогащения.

Штурм богатства

Это богатство было добыто при помощи войн, колонизации и (в первую очередь) печатного станка. Управляемая из Лондона империя, собирая инфляционный налог со всего мира, привела к промышленной революции, которая позволила Западу совершить «огромный скачок» вперед. Однако он произошел вовсе не в результате гармоничного общественного развития, опирающегося на углубление разделения труда и уважение прав собственности. Запад нарастил свою мощь благодаря тому, что более 300 лет подряд умело контролировал денежную массу и способствовал искусственному разрастанию все новых отраслей промышленности: железнодорожной, металлургической, автомобильной, компьютерной.

Наше западное разделение труда и проистекающая из него профессиональная специализация, позволившая появиться людям, которые сталкиваются в своей деятельности с физическими нагрузками, только если они занимаются спортом, — это искусственное явление. Изнеженность западных обществ и их бессилие в столкновении с «варварами» связано с тем, что они построили свое благосостояние и тонкое разделение труда ценой угнетения всего остального мира. Это позволило им вознеслись на уровень, недоступный остальным культурам. Сейчас мы наблюдаем крайне болезненный процесс выравнивания различий, которые появились в эпоху промышленной революции.

Не следует забывать, что современная западная цивилизация, в которой нам довелось жить, — цивилизация фидуциарных денег — была построена на христианском фундаменте. Сама она не может создать ничего конструктивного и прочного, поэтому она обречена рано или поздно пасть.

Так произойдет в первую очередь из-за того, что человек, которого она сформировала, не достиг своего уровня развития естественным путем, в результате естественного хода событий. Наш погруженный в социальные сети, сосредоточенный на технологиях, лишенный оружия и оторванный от физического труда современник далек от мира, в котором большинство жителей борются с голодом, болезнями и природными катаклизмами. При этом человек Запада живет в относительно небольших по размеру анклавах, которые со всех сторон окружают изголодавшиеся, отчаявшиеся и обнищавшие массы.

Мы живем в эпоху кончины просветительского проекта «нового человека», строившегося на фундаменте секуляризации и сциентизма: он умирает под ударами варваров, которым не позволили воспользоваться доходами от обслуживания печатного станка.