Хотя практически во всех регионах мира рождаемость падает, в Африке она находится на стабильном уровне и составляет в среднем 4,7 ребенка на женщину. Эта цифра вызывает тревогу у международного сообщества и свидетельствует о больших несоответствиях.
По данным ООН, в конце июня население планеты составило 7,55 миллиарда человек. Африка занимает второе место с населением около 1,3 миллиарда (16% от общемирового), уступая лишь Азии с ее 4,5 миллиарда. И если во всем мире демографический рост замедляется, а Африке он все еще сохраняет высокие темпы. По текущим прогнозам, африканское население составит от 2 до 3 миллиардов к 2050 году и достигнет 4,5 миллиарда к 2100 году: к тому моменту на континент будет приходиться 40% всех жителей планеты. Таким образом, с 1950 по 2050 год население Африки вырастет в 11 раз, а, например, население Латинской Америки — в 4,6 раза. Все это вызывает тревогу в других регионах мира.
На прошедшем с 7 по 9 июля в Гамбурге саммите G20 Эммануэль Макрон четко обозначил свое беспокойство по этому поводу, вызвав тем самым недовольную реакцию со стороны африканцев. На вопрос журналистки из Кот-д'Ивуар о необходимости «плана Маршалла для Африки» (по аналогии с тем, что был предложен европейским странам после Второй мировой войны) президент Франции ответил следующее: «Перед Африкой стоит вызов иного порядка. Сегодня он носит цивилизационный характер. Если в странах на женщину до сих пор приходится по семь-восемь детей, на них можно потратить миллиарды, ничего при этом не стабилизировав».
После этого громкого заявления мы наблюдаем возращение интереса к демографическому вопросу. Когда западноафриканские парламентарии решили 22 июля призвать правительства своих стран принять политические меры для сокращения числа детей на женщину до трех к 2030 году, граждане начали плодить в социальных сетях фантазии насчет намерений Макрона. Но как все обстоит на самом деле? Действительно ли так трудно ускорить перемены в демографических процессах?
Исторический процесс
Для лучшего понимания текущей ситуации нужно поставить демографический вопрос в историческую перспективу, отмечают ученые. На том или ином этапе своего развития все общества мира прибегали к высокой рождаемости как противовесу для высокой смертности. «Нужно было родить шесть-семь детей, чтобы хотя бы у двух из них был шанс дожить до взрослого возраста и тоже завести потомство, не допустив исчезновения группы», — отмечает профессор Института демографии и социоэкономики Женевского университета Клементин Россье (Clémentine Rossier). В системе, где высокая рождаемость уравновешивалась высокой смертностью, население не росло. Так было до XVIII века, когда развитие науки и экономики изменило ситуацию. Как бы то ни было, обществам понадобилось время на адаптацию, поскольку рождение большого числа детей для выживания группы все еще было прочно закреплено в нравах. Изменение демографических процессов не могло пройти быстро, и население продолжило расти.
«В Европе быстрый рост населения совпал с массовой волной эмиграции в Америку и колонии. На фоне дальнейших преобразований с индустриализацией и развитием сферы услуг для успеха в новой экономике детей нужно было отправить в школу, чтобы попытаться продвинуть их как можно дальше, — объясняет Клементин Россье. — Это означает необходимость капиталовложений в каждого ребенка. А это недешево. Это привело к сокращению числа детей и новому демографическому равновесию».
Африканская постколониальная система
В то же время в Африке отмечается эффект восстановления после демографических заборов в результате арабской и внутриафриканской работорговли, а также отправки рабов в Америку. «Во второй половине XVIII века были достигнуты просто огромные цифры. Многие сотни кораблей каждый год вывозили от 150 000 до 190 000 пленников. Росшая незащищенность во многих регионах обострялась неурожаями, голодом, а также вспышками местных и привезенных заболеваний, особенно оспы. Начались эпидемии», — писала в 2007 году Луиза Мари Диоп-Маэс (Louise Marie Diop-Maes), автор книги «Черная Африка, демография, земля и история. Междисциплинарный критический анализ».
Ко всему этому следует добавить и последствия колонизации: колониальные власти утвердили направленную на рождаемость демографическую политику на основании принятого в метрополии 31 июля 1920 года закона.
«Целью было получить достаточную рабочую силу для добычи ресурсов. В те времена контрацепция все еще приравнивалась к аборту, так что никому даже и в голову не могла прийти мысль об ограничении рождаемости», — напоминает Жан-Франсуа Кобиане (Jean-François Kobiané), директор Института народонаселения при Университете Уагадугу.
В отличие от англоязычной части континента, где страны вроде Кении проявили внимание к этому вопросу в 1960-х годах, большинство франкоязычных государств осознали важность изменения демографических тенденций только в 1980-х годах, отменив закон 1920 года.
Полвека спустя после обретения независимости постколониальная африканская экономика мало изменилась. Она опирается на ренту с сельским хозяйством для обеспечения собственных потребностей. Государство и капитализм не проникли во все сферы общества, и семья остается субстратом общины. Родители считают детей гарантами старости и наставниками младших братьев и сестер. В статье «Демографические переменные и образование в Африке или мираж целей развития тысячелетия» экономист и старший научный сотрудник Института международных и стратегических исследований Филипп Югон (Philippe Hugon) пишет следующее:
«Большая семья является главным местом производства необходимых для существования благ, воспроизводства средств и формирования рабочей силы. Связи поколений, права и обязанности старших и младших компенсируют отсутствие пособий по безработице и социального производства, а также способствуют высокой рождаемости».
Датский экономист Эстер Бозеруп (Ester Boserup) в свою очередь отмечает отсутствие механизации в сельском хозяйстве, что требует интенсивного труда и больших семей: «Там, где дети выполняют большую часть полевых работ, отец большой семьи богат, а отец маленькой семьи беден».
Клементин Россье считает, что высокая рождаемость в странах черной Африки объясняется в первую очередь бедностью региона:
«Значительная часть населения живет благодаря сельскому хозяйству. За последние 50 лет смертность удалось сократить, в том числе путем вакцинации. Тем не менее экономика не получила столь же быстрого развития. В сельской местности семьям все еще требуется много рук, то есть детей».
Медленные перемены
За 50 лет в черной Африке все же произошел ощутимый прогресс, отмечает Жан-Франсуа Кобиане. На фоне развития здравоохранения с конца 1950-х годов на континенте стартовали перемены в демографии с относительным снижением рождаемости.
«В 1960 году число детей на женщину равнялось 6,7. Сегодня средний показатель меньше пяти, а в городских зонах он даже равняется трем. Это означает, что перемены в демографии идут, пусть даже все еще невысокими темпами», — объясняет он.
Кроме того, он призывает остерегаться поспешных выводов, так как средние цифры скрывают сильнейшие неравенства между регионами с одной стороны и сельскими и городскими зонами с другой. В частности он указывает на самую развитую Южной Африку, где семейная модель характеризуется моногамией, а молодежь долгое время учится, что увеличивает возраст вступления в брак. В этом регионе средняя рождаемость составляет 2,5 ребенка на женщину. То же самое касается и восточной части континента, где демографическая ситуация меняется благодаря процессам в образовании. Только в зоне Сахеля и экваториальном регионе до сих пор наблюдаются показатели в шесть детей на женщину. Эта ситуация связана с низким уровнем образования населения, особенно в сельской среде:
«Возьмите деревенскую девушку, которая заканчивает учебу в 11 или 12 лет. У нее нет ни единого шанса продолжить учиться дальше. Что ей остается кроме брака? Это значит, что нужно быстро рожать детей. Но если бы она продолжила учебу, то могла бы отсрочить семейную жизнь и материнство, уделить больше внимания будущему».
Все исследования говорят о том, что чем выше уровень образования, тем ниже суммарный коэффициент рождаемости, то есть число детей, которых может произвести на свет женщина. Так, в Буркина-Фасо он составляет три ребенка на женщину в городских центрах, четыре-пять детей в пригородах и почти семь в сельской местности.
Ускорение процесса
Так, что же делать? Чтобы ускорить демографические перемены в текущей ситуации, когда прирост населения некоторых стран все еще составляет 3% в год, парламентарии Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС), Чада и Мавритании обязались в призыве от 22 июля предложить правительствам принять меры для существенного снижения рождаемости. Была заявлена цель прийти к показателю в три ребенка на женщину к 2030 году, что вызвало неоднозначную реакцию населения. «Это был не самый удачный ход с точки зрения пиара», — признает Жан-Франсуа Кобиане.
Дело в том, что изменение демографической ситуации требует улучшения управления на уровне государств, больших инвестиций в образование и здравоохранение, занятости молодежи, независимости женщин, доступа к средствам контрацепции. Все эти перспективы охвачены в призыве западноафриканских парламентариев:
«Меры должны в обязательном порядке сопровождаться грамотной государственной политикой для того, чтобы гарантировать женщинам и молодым людям полные права в сфере сексуального и репродуктивного здоровья, обеспечить инвестиции в образование (прежде всего, для девушек), способствовать формированию продуктивных и достойных рабочих мест, закрепить эффективное руководство».
По словам Кобиане, если эти ключевые вопросы будут решены, рождаемость сократится сама собой без каких-либо правительственных постановлений. Как считает Клементин Россье, «нужно, чтобы сельское население убедилось в улучшении условий жизни, в частности в том, что касается образования и возможностей для молодежи в сфере квалифицированной занятости». Таким образом, цель в три ребенка на женщину к 2030 году пока что представляется весьма оптимистической.
