«Мы тут уже 60 лет, и я могу назвать себя настоящей американкой. Но, впрочем, могу быть и американкой, и литовкой. Жизнь за эти 60 лет тут сильно изменилась, и сам Лос-Анджелес изменился», — рассказывает в интервью DELFI глава Литовско-американской общины западного региона США Виолета Гедгаудас.
Эту встречу у литовского костела Лос-Анджелеса перед мессой можно назвать случайной. Здесь же, у костела, установлен знак с указателем, что до литовского Каунаса, который с 1991 года является побратимом Лос-Анджелеса, 5 тысяч 901 миля. Есть и еще один знак с надписью на английском: «Маленькая Литва».
Некогда Виолета заведовала местной литовской школой, а сейчас руководит литовской общиной. «Здесь неподалеку наша субботняя школа, в которой обучается около 200 ребятишек. Открылась школа 60 лет назад. Обучают тут в основном литовскому языку, но также танцам, традициям, преподают историю, фольклор», — рассказывает женщина, которая раньше школой руководила. За почти 60 лет, что существует школа, число учащихся заметно выросло. В
Ведь и в те годы литовцев в Калифорнии было мало. Как говорит Виолета, их на пальцах можно было пересчитать. Здесь также есть католический приход и свой священник. Заходим в костел, на мессу собралось около 30 литовцев. Интересно, что помощники священника собирают пожертвования не в корзинку, как в Литве, а при помощи своеобразного совка, куда прихожане деньги отправляют в конвертах.
«У нас есть и очень сильная группа народных танцев, которая поедет в Литву в этом году на Праздник песни. Тут выросли наши дети, теперь уже внуки подрастают. И они говорят по-литовски. Но, конечно, чем моложе, тем хуже они говорят», — сетует Виолета. Ее дочь живет в Канаде, в Торонто, где также сформировалась довольно сильная литовская община.
Внучка Вайва прекрасно говорит по-литовски и участвует в движении скаутов. «Здесь мы не просим помощи у государства, в нашей школе, например, учащиеся сами за себя платят. Обучение стоит около 400 долларов в год за ребенка. Кроме того, нашей школе несколько человек завещали свои средства, так что в финансовом отношении школа держится хорошо. А те школы, у которых дела идут не так хорошо, литовская община помогает. Ведь в Калифорнии живут состоятельные литовцы, у многих есть свое жилье», — говорит она.
Как же я буду жить под таким солнцем?
Так как родственники семьи жили в Лос-Анджелесе, семья Виолеты прибыла в Лос-Анджелес на английском военном корабле из Бремена через океан сначала в Новый Орлеан и тогда на поезде в Лос-Анджелес. «Я тогда маленькой была, мне было 11 лет, и только помню, что тут дико светило солнце. И я думала, как же я буду жить под таким солнцем?», — улыбается женщина.
Она прекрасно говорит по-литовски. Выходит, что все четыре поколений семьи Виолеты говорят по-литовски — начиная с мамы и заканчивая внуками! «Мои родители очень любили Литву. Очень скучали по ней, отправляли посылки и никогда не чувствовали себя американцами. Что касается меня, то еще когда мы жили в Германии, мне было лет 8-10, меня волновали мои друзья. Нам потом говорили: боже, вы ведь голодали, но нам давали крупу один раз в день и этого было достаточно. Дети особо не переживали», — рассказывает госпожа Виолета.
Она вспоминает, что по приезду в США семье помог священник. Он отвез трех мужчин, прибывших из Германии, в их числе был и отец Виолеты, в больницу, которой заведовали монашки. И сказал: «Они голодные, с голода умирают». И сестрички не могли отказать священнику и не только накормили прибывших, но и работу дали. Наша собеседница вспоминает, что тогда они получали по доллару в час, что в те времена было очень много.
За 60 лет многое изменилось
«Мы тут уже 60 лет, и я могу назвать себя настоящей американкой. Но, впрочем, могу быть и американкой, и литовкой. Жизнь за эти 60 лет сильно изменилась, и сам Лос-Анджелес изменился. Изменилось общество, в Лос-Анджелесе сейчас много приезжих, много мексиканцев, поэтому в государственных школах много именно не американцев. В школах много классов, в которых преподавание идет на испанском языке. Что касается экономики, то сейчас какой-то период хаоса. Если бы Трамп не выступал со своими заявлениями, то, возможно, было бы меньше хаоса. Хотя в целом люди живут сейчас достаточно хорошо», — подытоживает американская литовка.
Основной проблемой Лос-Анджелеса, по ее мнению, является дорогое жилье, которое далеко не все могут себе позволить. «Но не обязательно ведь жить в Калифорнии», — считает Виолета. «Очень много людей тут работает в киноиндустрии, но это не значит, что обязательно в Голливуде. Например, наш дом два раза использовали для съемок. Сравнительно недавно у нас дома снимали фильм «Ностальгия», он еще пока не вышел на экраны. И я собственными глазами видела, что актеров там два-три, а всего в съемочной группе — 200 человек. Они приезжают целой компанией и моют полы, вешают картины, вбивают гвозди. Так что эта индустрия огромная. А в Голливуд, конечно, стремятся не только американцы, сюда едут со всего мира, но пробиться очень мало кому удается.
Кроме того, здесь очень развита область информационных технологий, особенно в районе Сан-Франциско. Здесь очень хорошо платят, так это именно те области, которые привлекают молодежь», — рассказывает собеседница DELFI. Что касается литовцев, то их сейчас тут не так много. Раньше приезжали на заработки, но сейчас на заработки едут в Европу, констатирует Виолета Гедгаудас.
«Недавно в фейсбуке я увидела запись одной литовской девушки, она написала, что является выпускницей факультета филологии, владеет французским, немецким языками и едет в Лос-Анджелес. Так что сюда люди едут в основном за приключениями. Это раньше, в 90-е, здесь брались за самую низкооплачиваемую работу и согласны были присматривать за пожилыми людьми, а теперь все изменилось. Например, для моей мамы, когда она была старушкой, я тоже нанимала двух помощниц из Литвы. Замечательные женщины! А сейчас таких и нет. Появись необходимость, сложно было бы найти», — рассказывает госпожа Виолета.
В целом тут странное время, говорит она, люди разделились по различным политическим вопросам, всех стали вопросы эмиграции. «Здесь много мексиканцев, которые живут на своих территориях, и им даже не нужен английский язык. Они прожили тут 50 лет и не знают английского языка, как и их дети. В школах их должны специально обучать английскому языку. А раньше все было наоборот, ты сразу попадал в американское общество. И не обязательно терял свою идентичность. Например, у меня в школе подругами были американки, но я литовский язык не забыла. А сейчас идет какое-то разделение и мне от этого грустно. Это тенденция последних 10-15 лет, когда в стране стало еще больше людей, не владеющих английским», — рассказывает об изменениях в стране госпожа Гедгаудас.
Что касается разделительной стены с Мексикой, о которой много говорится в последнее время, по ее словам, то и сейчас между странами есть стена, но она не выполняет свою функцию. «Проку нет: семь раз эмигрантов возвращают на родину и семь раз они возвращаются. Так что, получается, есть возможности стену обойти. Например, когда едешь в Мексику, то проезжаешь спокойно, но по возвращении образуется большая очередь, потому что все машины проверяют. А сколько раз перелезали через берлинскую стену! Если человек захочет попасть в Америку, его никакая стена не остановит», — уверена собеседница.
В Литве: не учите нас!
В последний раз в Литве Виолета побывала три месяца назад. «Я впервые я в Литву вернулась в 1984 году с экскурсией, нам разрешили побыть там пять дней. И вот, родственники нас встречают, плачут, я никого из них не узнаю. Так что это было скорее первое знакомство. А потом еще несколько раз я приезжала в Вильнюс и Шяуляй и преподавала теорию преподавания учителям английского языка», — рассказывает она.
Она не считает большой проблемой, что литовская молодежь все чаще уезжает на Запад в поисках лучшей жизни. «Если бы я сейчас была молодой и жила в Литве, то уехала бы посмотреть мир. Не думаю, что я бы уехала и не вернулась, но я бы захотела посмотреть и Испанию, и другие страны. Особенно сейчас, когда открылись границы. Ведь и тогда люди хотели путешествовать, и меня совсем не удивляет, что люди едут, главное, чтобы они хотели вернуться, чтобы в Литве они видели свое будущее. Чтобы тут они чувствовали, что их ждут. Что касается меня лично, то, да, нами в Литве интересуются, всем интересная наша история, но чтобы нас хотели слушать, спрашивали нашего совета, то этого, пожалуй, нет», — рассказывает литовка.
По ее словам, в Литву и раньше возвращались и талантливые инженеры, и ученые, но им говорили: «Не учите нас. Не думайте, что мы тут такие дурачки, мы сами все знаем, не учите нас». «Меня как учительницу, возможно, это в меньшей степени коснулось, в Литве в частности интересовались нашей методикой преподавания и экзаменационной системой. Но я знаю, что например, бизнемены с хорошим опытом работы приезжали в Литву, и их опыт тут никому не был интересен», — рассказывает лидер литовской общиной западной Америки. На вопрос о том, удается ли литовцам завоевать Голливуд, Виолета Гедгаудас улыбается и отрицательно качает головой.
«Есть такая актриса Рута Ли, она к нам приезжает, но у нее такой своеобразный литовский язык. Она здесь достаточно известна. Но чтобы литовцы тут пробились и были известны именно как литовцы, то этого нет. Да, иногда бывают известные люди литовского происхождения, но порой они сами этого того не знают. Ведь Америка огромная страна, здесь столько талантов! А сколько талантов приезжают в Калифорнию!», — говорит она.
Кроме того, считает Виолета, литовцы не слишком амбициозны, даже агрессивны, а пробиться в киноиндустрию какой-нибудь неизвестной актрисе тяжело, нужны связи. «В политику из литовцев и вовсе никто не идет. Что касается бизнеса, то например, мой муж создал компанию по производству деталей для атомных станций, которой руководил почти 30 лет, и очень успешно, у него работало 200 человек. Другие занимаются недвижимостью, и тоже довольно успешно. Но нет такого, чтобы литовец оставил какой-то значительный след в Америке. А потом люди перемешиваются и уже трудно проследить, у кого какие корни», — заключает свой рассказ Виолета Гедгаудас и вместе с мужем спешит на молитву в костел.
