Самую знаменитую часть американской Декларации независимости написал Томас Джефферсон (Thomas Jefferson): «Мы считаем самоочевидными истины, что все люди созданы равными, что создатель наделил их определенными неотъемлемыми правами, такими как право на жизнь, свободу и стремление к счастью».

Еще современники усомнились, не парадоксально ли это заявление, ведь у самого Джефферсона были рабы. Нет, Джефферсон не был идеалом, но его слова стали использовать как аргумент в пользу запрета рабства — сначала в отдельных штатах, а затем и во всех США, когда эту фразу вновь произнес Авраам Линкольн.

Продолжают ее использовать и сейчас. Также актуальна идея и христианская вера в то, что именно европейские колониальные государства с большими потерями для себя заставили страны Африки, Ближнего Востока и Азии отменить рабство. К сожалению, рабство в этих регионах существует до сих пор, несмотря на эти усилия. В то же время ни США, ни кто-либо другой так и не смогли полностью воплотить в жизнь эти высокие идеалы. Расизм и неравноправие существовали всегда как некая параллельная реальность.

Происходящее в США, как правило, влияет на большую часть остального мира. Цель культурной революции, которая сейчас захлестнула страну, — добиться равенства перед законом. В Калифорнии, самом густонаселенном штате, Конгресс недавно подавляющим большинством проголосовал за отмену запрета дискриминации по расовой, половой или этнической принадлежности. Этому воспротивилось лишь два республиканца. «Справедливо ли давать кому-то работу только потому, что он белый, черный или желтый?— спросил республиканец Стивен Цой (Steven Choi), который сам родился в Южной Корее, когда страна была оккупирована Японией. — Мы говорим о легализации расизма и сексизма. Я приехал в эту страну, чтобы быть подальше от такого образа мышления».

И это один из самых странных парадоксов нашего времени: те, кто называет себя борцами с расизмом, делают как раз все возможное, чтобы обеспечить условия для расовой дискриминации. Тут главное, чтобы страдала «нужная» группа людей.

В Сиэтле белых сотрудников муниципалитета — только белых! — заставили пройти курсы, разработанные для «противодействия внутреннему расовому белому высокомерию». На них идет речь о явлениях, в которых проявляется расовое угнетение, например, о представлениях об «объективности» и «безопасности», а также об «индивидуализме» и «интеллектуализации». Белых призывают признать, что они расисты, а затем отказаться и попрать свою собственную «белизну». Уже даже просто признав, что ты «не прав», можно начать процесс, который когда-нибудь (возможно) приведет к твоему «исправлению». Именно так говорили в секте Кнутбю (скандально известная шведская религиозная секта — прим. перев.).

Точно так же, как и в случае с маоистской культурной революцией в Китае, мало надо, чтобы травить начали именно тебя. Яша Мунк (Yascha Mounk) в The Atlantic рассказал, как люди лишались работы из-за какой-нибудь ерунды. Один аналитик написал в Твиттере, что мирные демонстрации позволят демократам получить больше голосов, тогда как бурные протесты после убийства Мартина Лютера Кинга увеличили поддержку Ричарда Никсона. Менее чем через неделю, его выгнали с работы. Другие теряли работу, когда высказывались в духе «все жизни имеют значение» или каким-то еще образом отказались усваивать революционный жаргон.

Сейчас мы наблюдаем противостояние двух диаметрально противоположных представлений о справедливости. С одной стороны — идея, что все группы должны быть всегда представлены в количестве, пропорциональном их доле в населении. Значение человека сводят к его принадлежности к той или иной группе. С другой стороны — мысль, что людей нужно оценивать одинаковым образом вне зависимости от происхождения, отталкиваясь лишь от их компетенции. Проще говоря, обращаться со всеми одинаково.

Не только в обществе, но и в самом сердце науки политика идентичности начинает брать верх. Важно не что говорят, а кто именно это говорит. Научные группы теперь формируют, учитывая пол и цвет кожи. Сторонники движения #ShutdownSTEM и #ShutdownAcademia, начавшегося на фоне протестов Black Lives Matter, усомнились, возможна ли вообще объективная наука. Science и Nature, одни из самых престижных научных журналов мира, опубликовали обращения, в которых обвинили самих себя в систематическом расизме против черных. Никаких доказательств представлено не было: подобным признаниям проверка не нужна. Тот, кто попытается выяснить, какова доля правды в этих утверждениях, лишится работы или его погонят вилами из деревни. Ну или забанят в Твиттере и на Фейсбуке, что, пожалуй, можно считать современным аналогом.

У нас в Швеции есть такие же движения и такие же тенденции. Хитрые организации и власти ищут способы обойти запрет на квотирование, чтобы «улучшить» половое соотношение и способствовать многообразию. Ведь до тех пор, пока дискриминируются «нужные» группы, опасности нет.

И именно то, на что нельзя повлиять (цвет кожи, пол, возраст, сексуальная ориентация и так далее), на что, согласно принципу равенства, не следует обращать внимания, становится решающим фактором, когда мы перестаем верить в меритократию. Возможно, было бы честнее поступить так же, как в Калифорнии. Если мы все равно уже больше не верим в равное отношение ко всем, может быть, не стоит и притворяться.