Отсутствие высокопоставленных представителей Британии на международных форумах говорит само за себя
Было время, - и задолго после того, как 'империя, где никогда не заходит солнце' канула в Лету - когда британцы играли на мировой арене первую скрипку. Если даже Лондон милостиво отказывался от монополии на самые высокие посты в международных организациях, наши специалисты были нарасхват - в качестве стратегов, разработчиков соглашений и переговорщиков они вращали колеса, приводившие наш мир в движение. Они отличались компетентностью и остроумием, они умели добиваться результатов. Еще десяток лет назад возникало впечатление: какую влиятельную международную структуру ни возьми, везде найдешь англичанина. В общем, место нашей страны не только на географической, но и на стратегической карте мира было обеспечено.
Трудно сказать, когда мы начали сдавать эти позиции, но уход Марка Мэллок-Брауна (Mark Malloch Brown) с поста заместителя Генерального секретаря ООН ради того, чтобы занять место в 'правительстве лучших из лучших', - кабинете Гордона Брауна - пожалуй, можно считать тем моментом, когда мы подняли один из последних мостов, связывавших нас с внешним миром. В этом же контексте следует рассматривать и уход сэра Джона Керра (John Kerr), - ныне члена палаты лордов - с поста генерального секретаря Конвента, занимавшегося разработкой Конституционного договора ЕС.
Так или иначе, отсутствие высокопоставленных представителей Британии на международных форумах все больше бросается в глаза. Состоявшаяся в минувшие выходные Мюнхенская конференция по проблемам безопасности - пожалуй, самое представительное собрание европейских политиков и экспертов, связанных с оборонной сферой - впервые за 40 лет работы обошлась без единого британца в качестве докладчика. Так что там говорили насчет нашей дипломатии, которая выводит страну в более высокую 'весовую категорию'?
Тому, что британцы сегодня играют менее заметную роль за рубежом, может быть масса объяснений. Одно из них несомненно связано с тем, что международных 'дискуссионных клубов' просто развелось великое множество, и особо важные персоны 'первого ранга' получили возможность 'привередничать'. Особняком здесь, конечно, стоит Всемирный экономический форум в Давосе, который проходит в разгар зимнего спортивного сезона. Американцы, с их короткими оплаченными отпусками - признанные мастера совмещать работу с отдыхом. Кроме того, участники ряда самых 'эксклюзивных' международных собраний делают все возможное, чтобы их труды не попали в заголовки новостей. Может быть именно на этих закрытых 'суперэлитных' мероприятиях и прячутся от посторонних глаз британцы?
Существует и более прозаичный вариант - возможно, все дело в изменившейся социальной психологии. В сегодняшнем британском кабинете необычно велика доля ключевых министров, у которых еще не подросли дети. И сегодня, когда нормой стали семьи, где оба супруга работают и делят между собой обязанности по воспитанию детей, - а в Британии это явление выражено куда больше, чем во многих других странах - политики, возможно, отказываются от 'рабочих уикэндов', чтобы проводить больше времени дома.
Подобные факторы не стоит недооценивать. Но они объясняют нынешнюю тенденцию лишь отчасти. Ведь британцев теперь куда реже встречаешь не только в обычных 'дискуссионных клубах'. Куда меньшую роль они играют и в высших эшелонах международных организаций - например ООН или НАТО.
Особенно поражает на этом фоне 'взлет' Франции. Достаточно сказать, что европейский Центробанк, Европейский банк реконструкции и развития (European Bank for Reconstruction and Development), Всемирную торговую организацию и Международный валютный фонд сегодня возглавляют представители французской 'технократической' элиты. Британцев, однако, в 'высших сферах' этих организаций искать бесполезно - а ведь по своему влиянию они ничуть не уступают 'специализированным' международным группировкам в сфере дипломатии и безопасности.
Здесь, конечно, существует некий парадокс - и возможно, повод для утешения: 'отступление' Британии совпало по времени с окончательным превращением английского - во всех его многочисленных вариантах - в язык глобального масштаба. Русские и китайцы - и даже французы - сегодня понимают: если они хотят донести какую-то идею до всей планеты, наиболее эффективно это можно сделать, говоря по-английски. Можно также утверждать, и этим мы тоже обязаны глобализации, что менее заметная роль, которую Британия теперь играет на международной арене - явление далеко не первой важности. Разве в мире, где английский стал всеобщим средством общения, в мире, спаянном воедино интернетом и мобильной связью, национальность международных чиновников и докладчиков на конференциях имеет какое-то значение?
Идеалисты и оптимисты поспешат ответить: конечно не имеет. В конце концов, все мы - 'граждане' одного мира. Тем не менее для любого государства, достойного финансирования из кармана налогоплательщиков, этот вопрос - пока, по крайней мере - остается весьма немаловажным. Правительства отлично понимают, что между странами идет конкурентная борьба за привлечение на свою территорию лучших предпринимателей, управленцев и просто богатых людей. Несомненна и конкуренция в обеспечении качественного образования, дающего будущему поколению преимущество на глобализованном рынке. А потому количество мест, которое занимает та или иная страна в различных международных 'президиумах', изучается самым тщательным образом.
Поэтому тот факт, что ни один британец не занимает сегодня даже должности заместителя главы любого из крупных международных учреждений, и не выступает докладчиком на международных форумах, нельзя оставлять без внимания. Ведь это свидетельствует о нашей отчужденности от общемировых событий, а то и неуверенности в себе, и в будущем обернется тем, что Британия уже не сможет выступать даже в собственной 'весовой категории'.
______________________________________________________
У Британии слишком много своих изъянов, чтобы учить других демократии ("The Guardian", Великобритания)
Кто мы? Неужели просто сателлит США? ("The Times", Великобритания)
