«Новая российско-американская конфронтация, к сожалению, только началась. И этот период в наших отношениях наступил как минимум на годы. Он переживет Обаму, может быть, переживет первый президентский срок следующего президента Соединенных Штатов, а может быть, и второй президентский срок следующего президента Соединенных Штатов», — сказал недавно в радиодискуссии признанный эксперт, заместитель директора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) России, заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов. Как ни странно, в интервью haqqin.az он высказывает более оптимистичные предположения.

— Вы были одним из участников Валдайской встречи с президентом Владимиром Путиным. Каков, по вашему мнению, главный посыл его выступления на этой встрече?

— Я бы охарактеризовал его выступление как «антимюнхен». Если помните, в 2007 году он выступил в Мюнхене с речью, где предупредил США о неприемлемости их политики как в отношении России, так и мира в целом. А на Валдае он, напротив, выступил с речью, направленной на сотрудничество с Западом, потому что придерживаться более жесткой позиции уже нет смысла, так как все слова уже сказаны, и худшее, что могло произойти, уже произошло. Это и военное противостояние в Украине, и санкции, и антисанкции, и «арабская весна», и, наконец, сирийский кризис. Учитывая это, предупреждать уже не было смысла. Валдайская речь была посвящена поиску возможностей сотрудничества на новой основе, поиску и обозначению тех условий, на которых Россия могла бы пойти на это сотрудничество. Возможность заключается в появлении общего врага, угроз в лице ИГИЛ. И президент это представил как возможность для российско-западного сотрудничества и перехода к партнерству в борьбе с общими угрозами.

Естественно, это партнерство должно отличаться от того, которое Запад предлагал Москве в 1990-е годы, когда Запад рассматривал Россию не более как младшего партнера. Россия тогда могла выражать свою позицию, но это никого не интересовало. Сегодня подобное неприемлемо. Сегодня Россия доказала, что мы вступаем в эпоху многополярности, где не только США, но и другие внешние силы могут создавать новую геополитическую реальность, и поэтому необходимо выходить на равноправное сотрудничество. И начинать надо этот процесс с Сирии. Поэтому основная часть выступления Путина касалась именно этого кризиса. Он даже предложил дорожную карту решения этой проблемы. Если мне память не изменяет, из 4 или 5 пунктов, включающих как военную, так и политическую, гуманитарную сферы. То есть этим выступлением он хотел донести до мирового сообщества, что Россия выходит на международную арену как мощная геополитическая сила.

— Но станет ли для России непосильной тягостью выходить на международную арену с разорванной в клочья, как выразился Барак Обама, экономикой?

— Действительно, экономическая ситуация в России не радужная, но говорить о стагнации не стал бы. Российская экономика вовсе не разорвана в клочья, как пропагандистски выразился президент США. Во-первых, не все так плохо. Что касается нефти, то сколько бы цены на нее не держались на низком уровне, перспективы ее падения до 20-10 долларов не вижу. Следовательно, российская экономика имеет еще запас прочности. Кроме того, надеюсь, что к концу года с России будет снята часть односторонних санкций, которые откроют возможность российским компаниям заимствовать на внешних рынках. Я бы сказал, заимствование в западных банках является одной из больших проблем российского частного сектора. Когда министр Улюкаев говорил, что к концу года могут закончиться деньги, он имел в виду не государственные деньги, а деньги частных компаний, которые действительно терпят большие убытки из-за санкций.

Думаю, к концу года или в начале следующего они смогут вернуть себе эти возможности. Кроме того, Россия сейчас нацелена на развитие отношений с азиатскими странами, в том числе с Китаем и Японией, которые выражают интерес к инвестициям в наш Дальневосточный и Тихоокеанский регионы, а также на интеграционные процессы в рамках ЕАЭС. Многие говорят также о растущих военных расходах России, но я вам скажу, что военные расходы составляют всего лишь 4,2% всего ВВП страны. Если мы будем сравнивать это со странами ЕС, которые вообще потеряли свою военно-политическую субъектность, то это, конечно, много, однако, если сравнивать с военными расходами США или Китая, конечно же, очень мало. Самое главное, что уровень российских расходов на оборону значительно меньше прежних расходов СССР. Поэтому никакого имперского перенапряжения в России нет, и я считаю, что у России есть все возможности повысить свои расходы на оборону с нынешних 4 до 6-7%.

— Многие аналитики считают, что сирийская кампания для России обернется вторым Афганистаном. Вы согласны с этой оценкой?

— Это будет зависеть от того, насколько Россия там завязнет. Поэтому главная цель России — перенести решение этого конфликта с военной плоскости на политико-дипломатическую. Переговоры в Вене как раз направлены на это. Да, Россия может завязнуть в сирийском конфликте, если она будет заблокирована, если США, Саудовская Аравия, Турция и другие участники западной коалиции категорически не пойдут на политическое урегулирование кризиса. В этой ситуации война затянется, потому что ясно, что победа Асада над своими противниками даже руками России невозможна. Конфликт перейдет в долгоиграющую фазу, что не в интересах самой России. Поэтому Россия будет делать ставку на политико-дипломатическое решение конфликта.

— Вы говорите о возможности перехода сирийского конфликта в долгоиграющую фазу, а вы не опасаетесь, что за это время США предоставят противникам Асада «Стингеры» и они будут использованы против российских самолетов, как в Афганистане?

— Такая опасность действительно есть, и мы это обсуждали во время валдайской конференции. Этот фактор вызывает опасения не только у экспертного сообщества, но и у руководства страны. Прежде всего есть опасения, что Саудовская Аравия может начать поставки ПЗРК боевикам «Джабхат-аль-Нусра», которых она поддерживает. Я не буду обвинять Саудовскую Аравию в поддержке ИГИЛ, но то, что она поддерживает «Джабхат-аль-Нусра», факт очевидный. В этом случае России придется отвечать симметрично, чтобы ее ракеты попали к хоуситам в Йемене, иранцам. Лучше Саудовской Аравии от этого точно не будет. Что касается США, то они на такое не пойдут, опасаясь прямой военной конфронтации с Россией. Турки тоже вряд ли пойдут на вооружение противников Асада, потому что у Москвы есть в руках мощный козырь в лице курдов, который она еще не использовала. Поэтому не думаю, что какая-либо из сторон станет нагнетать и без того взрывоопасную ситуацию в регионе.

У России есть еще один козырь — это Европа. Если США вместе с Саудовской Аравией и Турцией и далее будут блокировать политическое урегулирование, то европейцам будет все более очевидно, что США не преследуют цель решения конфликта, приостановки миграционного потока в Европу. Поэтому Европа будет давить на США, чтобы они не блокировали политический процесс. Путин на встрече с главами спецслужб стран СНГ заявил буквально следующее: угрозы для этих стран не снижаются, а, напротив, прибавляются все новые.

— Будут ли США в связи с этим продолжать реализовывать «оранжевые» сценарии на постсоветском пространстве?

— Гипотетически это возможно. Однако не думаю, что в ближайшие полтора года США станут разжигать новые очаги пожара на постсоветском пространстве. Дело в том, что Барак Обама покидает свой пост через полтора года, и не думаю, что его администрация предпримет какие-либо действия в странах СНГ, потому что после украинского кризиса мы видим, что США не поставляют летального вооружения Киеву, напротив, Вашингтон каждый раз успокаивает власти Украины после их воинственных заявлений. Поэтому прогноз мой заключается в том, что Вашингтон за оставшееся время президентства Обамы не станет раскачивать ситуацию на постсоветском пространстве.

— Однако мы видим, что Вашингтон пытается оказать давление на Баку. С чем вы это связываете?

— Давление на Баку будет оказываться, это очевидно. Но в Вашингтоне также четко понимают, что приход к власти в Азербайджане прозападных либералов в случае давления на Баку абсолютно невозможен. Тот нажим, который оказывается на азербайджанские власти, не связан с желанием Вашингтона устроить в Баку революцию, а вызван недовольством Вашингтона сближением Азербайджана с Россией и продолжением сбалансированной политики Ильхама Алиева. Однако пока за эти полтора года дестабилизации ситуации ни у вас, ни вообще на постсоветском пространстве не вижу. Вот в случае прихода к власти Хиллари Клинтон политика США будет гораздо более провокационной, мессианской и дестабилизирующей во всем мире, в том числе и на постсоветском пространстве. В этом случае США могут перейти на поддержку цветных революций, в том числе и в Азербайджане. Еще одной точкой дестабилизации на постсоветском пространстве может стать Центральная Азия, особенно ее главное звено — Узбекистан, где президент Каримов находится в преклонном возрасте и с его уходом там могут разгореться нешуточные страсти за власть. США как раз могли бы воспользоваться этим фактором, чтобы раскачать ситуацию в Узбекистане для решения своих геополитических целей.

— Какими вы представляете перспективы ЕАЭС?

— Процесс интеграции уже идет. ЕАЭС уже стал реальностью. Россия постоянно подчеркивает, что ЕАЭС открыт и для других стран, причем не только для постсоветских. Если Азербайджан будет заинтересован присоединиться к интеграционным процессам на евразийском пространстве, Россия будет это только приветствовать.

— Способствует ли вступление Азербайджана в ЕАЭС решению карабахской проблемы?

— Вопрос Карабаха не может быть решен в той плоскости, в которой он сейчас находится. Но, кстати говоря, если Азербайджан вступит в ЕАЭС, это может перевести карабахский конфликт в совершенно иную плоскость. Усиление политической, экономической, гуманитарной интеграции в рамках ЕАЭС могло бы дать существенный толчок решению этого застарелого конфликта.