После десятилетия, прошедшего со времени падения коммунизма в России, для которого был характерен дух стяжательства, владельцы крупнейших компаний страны задумываются о том, как отдать долги обществу.
Крупнейший производитель алюминия, компания "Русский алюминий" - обладающая весьма подмоченной репутацией - в прошлом месяце объявила, что становится главным спонсором российской олимпийской команды. Это обойдется компании в сумму, равную нескольким тысячам долларов.
Вторая по величине нефтяная компания "Юкос", за которой укрепилась слава третировать миноритарных акционеров, совсем недавно выделила $10 млн на создание Фонда "Открытая Россия", из которого будут финансироваться разнообразные проекты в области образования и культуры.
А еще одна нефтяная группа - ТНК внесет $1,5 на осуществление совместной с Библиотекой конгресса США трехлетней программы обменов "Российские руководители". Эта программа призвана познакомить восходящих российских политических и деловых "звезд" с жизнью и работой в США.
Не ослабляя контроля над дочерними фирмами и получая повышающиеся вместе с ростом экономики и цен прибыли, все большее число российских боссов начинает задумываться о том, чтобы обрести легальный статус, и делятся с другими скромной частью доходов.
"По моему ощущению, наметился рост благотворительности со стороны компаний - в особенности со времен финансового кризиса августа 1998 года", - говорит Сергей Туркин, директор Агентства социальных инвестиций - независимой исследовательской группы.
По оценке директора московского представительства британского фонда Charities Aid Foundation Ольги Алексеевой, крупнейшие компании страны выделяют на благотворительные цели от $5 млн до $20 млн в год. "Появилось молодое поколение лидеров, знакомых с принципами западного управления, которые считают корпоративную ответственность частью новой культуры", - говорит она.
"Филантропия глубоко укоренившееся в русской душе явление", - считает Елена Тополева, глава Агентства социальной информации, занимающегося оказанием консультативных услуг. По ее словам, за пожертвованиями, в особенности в пользу Православной церкви и детских приютов, стоит давняя дореволюционная традиция.
Подобная практика сошла почти на нет в советские времена, когда государство считало, что творить благо - его исключительная прерогатива. Отдельным гражданам надлежало лишь делать добровольно-принудительные взносы в ограниченное число благотворительных фондов, находящиеся под контролем государства, а само слово филантропия было ругательным.
Частично эта двойственность сохранилась и в посткмоммунистическое десятилетие. Исследование корпоративной социальной ответственности, впервые проведенное в 1999 году в 23 ведущих странах канадской компанией Environics, показала, что русские наиболее скептически - после казахов - относятся к мысли, что крупным компаниям следует сыграть роль в установлении высоких этических стандартов и формировании усовершенствованного общества.
Вместе с тем лидеры деловых кругов - равно как и обладающие гораздо более скромными средствами отдельные граждане - стали больше отдавать. В начале 1990-х большая часть денежных средств передавалась местным администрациям, которые стремились поддержать находящиеся в плачевном состоянии из-за недофинасирования и плохого управления муниципальные ресурсы. В последнее время растет понимание, что это не более чем не имеющее конца неэффективное разбазаривание ресурсов.
Ныне с переходом крупных компаний на международные стандарты аудита они заносят в разряд филантропии дорогостоящие "социальные активы": содержание ведомственного жилья для работников, затраты на образование и поддержание региональной инфраструктуры, которые им достались от советских времен и от которых они не сумели избавиться.
Немаловажную роль играет стремление создать имидж. Владимир Потанин, экс-министр и главная сила "Интерроса" - конгломерата, объединяющего предприятия от добывающего до банковского секторов, - финансирует детские дома и выплачивает стипендии через благотворительный трест своего имени.
Михаил Ходорковский, глава "Юкоса", уподобил себя сразу трем поколениям американской династии Рокфеллеров, проделавшей путь от резинового барона до филантропа. Его имя фигурирует в названии "Зала Ходорковского" в Соммерсет-хаусе в Лондоне, где экспонируются работы из петербургского "Эрмитажа".
Как считает Алексеева, ощущение вины играет значительную роль в том, что ряд средних бизнесменов вносит пожертвования, объясняя это стремлением избежать новой революции. "Однако что касается олигархов, подобное может прийти им в голову, когда они достигают 50-летнего возраста", - говорит она. "Сейчас они жертвуют, чтобы прославиться, и - частично - из гордыни. Делать деньги для них более не главная цель, а лишь часть процесса".
Сознательный интерес также является важным фактором. По мнению Марины Леборакиной из Института городской экономики, проводившего специальное исследование, "компании стремятся поднять цену на свои акции, создавая благоприятный имидж и репутацию за счет социальных программ". Леборакина считает, что среди компаний наметилась тенденция подходить стратегически к пожертвованиям: благотворительными программами все чаще начинают заниматься их отделы по маркетингу. Этими программами предусматриваются расходы в регионах, где действуют компании, одной из целей которых является потенциальное рекрутирование их жителей, учитывая, что рынок рабочей силы оказывается под возрастающим прессом.
Рядовые россияне пока не преодолели в себе предубеждение в отношении своих более обеспеченных сограждан и косо смотрят на то, как те транжирят свои денежки - пусть и предположительно на благие цели, - что не дает снизиться напряжению в обществе. Политики также могут не соглашаться с приоритетами жертвователей.
Однако какими мотивами ни руководствовалась бы корпоративная благотворительность, и каким скромным ни был бы ее вклад - она приносит пользу нуждающимся. Как говорит Алексей Прохоров из "Русского алюминия", "мы окажем достаточную поддержку нашим спортсменам, чтобы они могли с достоинством состязаться за рубежом".
