Несмотря на соглашение, установить перемирие в грузинской сепаратистской республике Северная Осетия пока не удается. Продолжаются спорадические перестрелки в то время, как высокопоставленные грузинские и южноосетинские политики пытаются предотвратить эскалацию конфликта, которая могла бы привести к открытому обмену ударами.
Высокопоставленные политики с обеих сторон, а также миротворческие силы во главе с русскими и посредники из Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) лихорадочно пытаются поставить вопрос перемирия на солидную основу, поскольку перестрелки, в результате которых льется кровь, могут перерасти в открытый обмен ударами.
Вчера президент Саакашвили заявил, что он дал указание грузинским вооруженным силам не проводить наступательные операции с тем, чтобы показать всему миру, что Тбилиси добивается восстановления контроля над Южной Осетией только мирными средствами. Одновременно Грузия усилила дипломатическое давление в целях дальнейшей интернационализации конфликта. Парламент потребовал в своей резолюции, ни к чему, впрочем, не обязывающей, усилить миротворческие силы, возглавляемые русскими, войсковыми контингентами из западных государств, поскольку, мол, Москва не является в конфликте нейтральной стороной, и повысить роль ОБСЕ. Южная Осетия резко выступает против подобной идеи, так как Россия занимает неофициально ее сторону. В связи с нарастанием в последние дни напряженности руководство в Цхинвали выступило с прежним требованием о присоединении к Российской Федерации путем объединения с российской республикой Северная Осетия. При этом неясно, насколько это требование серьезно.
Как и в других конфликтах на Южном Кавказе - в грузинском причерноморском регионе Абхазия и в занятом армянами азербайджанском анклаве Нагорный Карабах, - долгосрочные стратегические цели не просматриваются и в раздоре, связанном с Южной Осетией. В частности, в Грузии раздаются более чем трезвые голоса, выступающие за то, чтобы вернуть сепаратистские регионы в лоно грузинского государства путем предоставления широких гарантий безопасности, и, прежде всего, существенных льгот материального характера, вместо того, чтобы добиваться этого давлением и угрозами. В числе тех, кто выступает за это, также влиятельная председатель парламента Бурджанадзе. Однако со времени избрания в начале года президентом страны Саакашвили эти голоса тонут в националистической риторике. То, что из Аджарии удалось изгнать удельного князя Абашидзе, видимо, разыграло аппетит ястребам из Тбилиси, которые все же понимают, что в Южной Осетии и в Абхазии они имеют дело не с алчным до денег кланом, а с населением.
С другой стороны, политикам в Цхинвали, собственно, должно быть понятно, что небольшой кавказский регион ничего бы не выгадал от присоединения к большому соседу на севере, кроме лишь того, что получил бы защиту от грузинского национализма. Москва использует вопрос присоединения исходя из стратегических соображений, и в качестве залога против Тбилиси. Став южно-кавказским аппендиксом единой Осетии, этот регион был бы обречен в целом на утрату своего значения. Конечно, многие южные осетины получили российские паспорта, но какое будущее своей Родины они бы предпочли в действительности, неизвестно. Всерьез их спрашивают об этом редко. Самым важным родом деятельности в Южной Осетии является контрабанда, которая может приносить хорошую прибыль, но она не идет на пользу долгосрочному развитию экономики республики. Не видно отвечающих духу времени вариантов отношений с Грузией, рассчитанных на долгосрочную перспективу, и в Москве, пользующейся в сепаратистской республике большим влиянием. Там тоже есть немало людей, порвавших с отслужившим свое советским империализмом и убежденных в том, что России намного выгоднее иметь дело со стабильной и зажиточной Грузией, чем с нынешним соседом с отбитыми у него регионами, находящимися в неопределенном состоянии. Причем серьезные позиции там занимают преступные организации, влияние которых, в свою очередь, чувствуется в российской глубинке. Недавно даже в государственной 'Российской газете' можно было познакомиться с толковым анализом, в котором детально рассматриваются преимущества добрососедского сосуществования России с Грузией с учетом экономических и политических соображений.
Однако зачастую такие голоса тонут в воинственных заявлениях, которых стало больше с усилением популистско-националистических сил в окружении президента Путина. Это не только общеизвестные горлопаны типа Жириновского, всегда готовые показать грузинам, кто на Кавказе сильнейший. Чувствуется имперский рефлекс бывшего Советского Союза также и в бесчисленных заявлениях Министерства иностранных дел. Все, что может идти или действительно идет вразрез с краткосрочными планами Москвы, расценивается не иначе, как провокация. Понятие сотрудничества с Европой здесь, очевидно, все еще считается пропагандистским средством, с помощью которого можно усыплять бдительность русского медведя.
