19 ноября 2004 года. Когда Леван Изория этим летом стал начальником Полицейской академии Грузии, он выяснил, что большинство его курсантов не имеют даже минимально необходимых для поступления в академию общеобразовательных знаний. Для того чтобы поступить в это учебное заведение, почти все они заплатили преподавателям по 3000 долл. США или более.
Такая сумма, огромная для этой нищей страны, которая расположена на южной границе России, с самого начала компрометировала курсантов, требуя от них после выпуска вымогать взятки, чтобы вернуть свои деньги.
"Когда курсанту приходится собирать такую сумму только лишь для того, чтобы быть принятым на учебу, к моменту окончания академии у него уже будет сформирован определенный подход в отношении того, как позднее вернуть эти деньги", - говорит г-н Изория, который в течение 4 лет изучал юриспруденцию в Германии.
Это всего лишь один пример коррупции, которая пронизывает полицию и значительную часть всего остального общества Грузии, и с которой приходится вести борьбу молодой администрации президента Михаила Саакашвили спустя год после смещения с поста его предшественника, Эдуарда Шеварднадзе.
Критики выдвигают мнение, что переменчивая стратегия г-на Саакашвили таит в себе риск его собственного поражения. Но, если она окажется результативной, то создаст серьезную угрозу для казавшейся одно время непобедимой коррупции в России и в других частях бывшего советского мира.
В сочетании с появлением более решительных прозападных настроений в Грузии и на Украине, эта стратегия г-на Саакашвили несет с собой изменение политического баланса на западной и южной границах России, которое может иметь широкие региональные последствия.
"Мы опасны, потому что правительство становится эффективным, - говорит премьер-министр Грузии Зураб Жвания. - Изменение ситуации с коррупцией за прошедшие 10 месяцев внушает надежду. Мы становимся большой угрозой для других режимов".
Ситуация на протяжении большей части первых месяцев правления г-на Саакашвили характеризовалась бряцанием саблями в попытке устрашить мятежные грузинские регионы Аджарию и Южную Осетию. Сегодня его правительство сосредоточивает усилия на внутренних реформах, которые нужны, если страна хочет эффективного воссоединения своих территорий.
Наиболее бросающейся в глаза переменой, которую осуществил г-н Саакашвили, является реорганизация Министерства внутренних дел (МВД). Были уволены более половины всех сотрудников полиции, а Внутренние войска МВД переданы в подчинение Министерства обороны.
"Сотрудники дорожной полиции платили 2000-5000 долл. за то, чтобы получить место, - говорит новый министр внутренних дел Ираклий Окруашвили. - А потом они отдавали определенный процент получаемых взяток своим начальникам и тратили часть денег на приобретение обмундирования и автомобилей. Эта система была самофинансирующейся. Никто не считал это коррупцией. Это была традиция".
Новые антикоррупционные меры имеют целью быть самофинансирующимися, поскольку деньги, которые удалось сэкономить на сокращении штатов, используются для 5-кратного (до 200 долл. в месяц) увеличения денежного содержания сотрудников МВД. Г-н Окруашвили полагает, что это больше, чем "приносимая домой часть взяток", после выплаты "налога" начальникам.
Новому поколению офицеров дорожной полиции запрещено иметь при себе более 5 долл. наличных денег. Инспекторы в гражданской одежде периодически обыскивают полицейских, чтобы убедиться, что они не вымогают деньги у невиновных граждан. С десяток офицеров дорожной полиции были уволены. Те, кто остался, получили новое обмундирование и автомобили и теперь видят перспективу более хорошего карьерного роста. Меняется отношение общества к полиции; для улучшения ее имиджа по телевидению каждый вечер показывают многосерийную "мыльную оперу" под названием "Патруль".
Организована телефонная служба спасения 911, как в Соединенных Штатах Америки.
Реформа г-на Саакашвили опирается на молодое и идеалистическое поколение ориентирующихся на Запад грузин на высоких постах - вроде него самого и г-на Окруашвили. Многие из них говорят по-английски или на других иностранных языках и провели по много лет заграницей. Г-н Шеварднадзе тоже привлекал в свою администрацию "молодую кровь", но он не был готов бороться с коррупцией в полиции и в государственной контрольно-ревизионной службе. Лучшие люди уходили разочарованными.
Существует риск, что отсутствие опыта и реформистский зуд могут завести слишком далеко. Иностранные дипломаты высказывают озабоченность в связи с недавними случаями запугивания журналистов, проведения судебных разбирательств в средствах массовой информации (СМИ) и переговоров о признании вины, которые позволяют коррумпированным чиновникам избежать тюрьмы в обмен на возврат государству значительных денежных сумм.
Другой риск заключается в том, что уволенные офицеры полиции, которые обучены применению огнестрельного оружия, идут в криминальные группировки. Г-н Изория настаивает, что будет все-таки лучше, если преступники "снимут обмундирование".
Существует также озабоченность в связи с тем, что старые способы коррупции могут возродиться. "Самая большая проблема - смена поколения, - говорит г-н Окруашвили. - Люди сегодня говорят 'Мы понимаем, что нужно пока что работать честно, но наше время еще придет'".
В Тбилиси, столице страны, жители говорят, что нынче полиция надоедает им гораздо меньше, чем прежде. Но в удаленных районах люди утверждают, что мало что изменилось.
Еще одной проблемой является то, что численность молодых, ориентирующихся на Запад грузин невелика.
Но, как заявляет советник президента Нато Канчели: "Это исключительные времена. Грузины меняют свои планы в отношении карьеры и возвращаются домой. Это наш последний шанс".
