После украинской революции руководство в Киеве и Варшаве снова начинает мыслить масштабными геополитическими категориями, возвращаясь к многовековым совместным традициям, царившим от Балтийского до Черного моря. Это придает дискуссии о 'границах Европы' новый размах.
Польско-литовская 'пожарная' миссия президентов Квасьневского и Адамкуса по спасению 'оранжевой революции' в конце ноября в Киеве - первое и наиболее наглядное проявление этого мышления. Затем последовали другие. Украина и Грузия сплачиваются, польский министр иностранных дел Ротфельд посещает парализованную сепаратизмом и российским влиянием Молдавию, Польша договаривается о военном сотрудничестве с Азербайджаном, а также о трехстороннем сотрудничестве парламентариев Литвы и Украины. Украина, Польша, Грузия и Азербайджан обсуждают проект прокладки трубопровода для перекачки каспийской нефти через украинский порт на Черном море, Одессу, и Польшу к побережью Балтийского моря.
Идея общего пространства от Польши до Азербайджана имеет много корней. Практически ни одна страна этого региона еще не преодолела травмы советского господства, зато все испытали на собственном опыте постсоветскую политику России. Их отношения с Москвой настолько плохи, что главы государств Украины, Литвы и Латвии отказались от приглашения Москвы принять участие в праздновании 60-летия победы над нацистской Германией.
Все эти государства ищут союзников и модели взаимной поддержки. Некоторые из них, в частности Польша, Литва и Украина, могут воспользоваться историческим опытом (хотя зачастую и не лишенным проблем) общей государственности. В 1569 на основе 'Люблинской унии' было создано единое польско-литовское государство, простиравшееся от Польши и Киева до Крыма, которое, однако, в 1792 г. было полностью поглощено Россией, Пруссией и Австрией. Однако сегодняшние идеи выходят за рамки этого пространства и простираются вплоть до Кавказа. Недавно Киев предложил грузинскому правительству заменить российских 'миротворцев' в мятежной (и поддерживаемой Москвой) провинции Абхазия украинскими войсками.
Что касается Польши, претерпевшей за свои историю как минимум три раздела, то нужно прибавить еще и 'осадный' менталитет, страх оказаться зажатой между двумя опасными соседями - Германией и Россией. Поэтому после восстановления государственности Польши после I мировой войны стремление к созданию оборонительных союзов с восточными соседями является константой внешней политики Варшавы. Еще воссоздатель Польши, маршал Пилсудский, безуспешно пытался организовать федерацию свободных государств на пространстве от Балтийского моря до Грузии. Во времена существования Восточного блока идею 'великой миссии Польши на востоке' проводил, главным образом, выходивший в Париже при Ежи Гедройце польский эмиграционный журнал 'Культура'.
Влияние Гедройца на весь политический класс в Польше невозможно переоценить. Президент Квасьневский навестил его в 2000 г., перед его смертью. А другой, наряду с Квасьневским, влиятельный лидер левых сил, президент парламента Цимошевич назвал Гедройца 'интеллектуальным гигантом'. Среди правых сил на 'Культуру' постоянно ссылается Ян Рокита, лидер фракции оппозиционной буржуазной партии 'Гражданская платформа', напоминая о 'многообразии культуры и религиозной терпимости' польско-литовского государства XVII-XVIII вв. Он считает, что его принципы были схожи с теми, которые позднее привели к созданию объединенной Европы.
Идея Гедройца о том, что Польша должна принадлежать к ЕС и НАТО, прежде всего, чтобы 'способствовать расширению этих институтов на восток', является в Польше непререкаемой. Причем, он уже давно обратил свой взор на Кавказ, потому что считал, что поставки каспийской нефти и газа когда-нибудь позволят Польше избавиться от роковой зависимости от России.
'Если Турция когда-нибудь станет членом ЕС, то Грузия, Армения и Азербайджан окажутся нашими непосредственными соседями', - сказал он в беседе с нашей газетой. 'Я не пропагандирую ее вступление, но нам нужно думать о следующих 20-25 годах, а не закрывать уже сейчас глаза'. Недавно Рокита наряду с Турцией упомянул Молдавию и Белоруссию как будущих кандидатов на вступление и потребовал от ЕС не принимать никаких решений, исключающих такую возможность.
Идея восточно-центрально-европейского 'пространства' проложила себе путь в развернувшуюся в настоящий момент дискуссию о 'конечности' ЕС. С точки зрения его долгосрочных перспектив, нынешняя дискуссия о 'границах Европы' представляется преждевременной, как выражается Цимошевич, 'искусственной и академической'.
С такой позиции, Европа представляется не столько как 'культурное' целое (которое бы не допустило к себе мусульманскую Турцию, а также и православную Украину), сколько как 'политический' союз, на который идут демократии самого различного толка в целях собственной защиты, не поступаясь при этом своими культурными особенностями.
Несмотря на единство, с которым политический класс Польши следует этой идее, все же сформировалось два ее противоположных варианта. Один подпитывается, прежде всего, антиевропейскими настроениями национально-католических правых сил. Их центром является 'Лига польских семей', а ее влияние простирается от 'Самообороны' Анджея Леппера и партии 'Право и справедливость' до отдельных групп в 'Гражданской платформе'. Эта идейная школа считает конфликт между Польшей и ее старыми врагами, Россией и Пруссией (преемником которой считается нынешняя Германия), все еще не решенным.
Депутаты парламента, представляющие эту позицию, проводят прямую линию от Фридриха Великого, во времена правления которого начался раздел Польши, к Бисмарку (враждовавшему с поляками в восточных провинциях Пруссии) и современности. Представители этого направления и по сей день считают, что Польша является полигоном для российских и немецких спецслужб - БНД и КГБ, удивительным образом включая сюда даже Штази, которая, в их представлении, продолжает активно действовать. Главным лейтмотивом этого направления является угроза 'уничтожения' Польши. Насколько оно популярно точно неизвестно, но согласно опросам, его поддерживает примерно одна треть населения.
Второе направление - проевропейское и прозападное. Главное в его концепции заключается в том, что сильный ЕС может помочь окончательно устранить угрозу, как со стороны Германии, так и со стороны России. По Гедройцу, большой Европейский Союз может стать средством восстановления безопасного пространства на востоке Европы. За его тезис 'от Люблинского союза к Европейскому Союзу' агитировал, прежде всего, Папа Римский Иоанн Павел II, поляк Карел Войтыла.
Сегодня эту мысль проводит Рокита, констатируя, что идеи современного Евросоюза во многом схожи с идеями старого польско-литовского государства. Объединение на востоке Европы как продолжение традиции Речи Посполитой, по мнению Рокиты, является 'великой идеей', и Польша никогда не прекращала носить ее 'в своем сердце'. 'Теперь же, - говорит он, - мы осуществим эту идею в Европе'.
