Роджер Коэн, ведущий колонку в 'The International Herald Tribune', является автором книги ''Soldiers and Slaves: American P.O.W.'s Trapped by the Nazis' Final Gamble'' ('Солдаты и рабы: американские военнопленные в ловушке последней нацистской авантюры')
Представитель российского министерства иностранных дел Александр Яковенко позавчера выступил с интересным заявлением. 'Задача историков состоит в том, чтобы говорить правду', - поведал он. Если бы это было так просто.
Яковенко сделал это острое наблюдение, когда зашел на историческое минное поле, по которому на прошлой неделе пробирался президент Буш. В основе взрывоопасных проблем, с которыми президент столкнулся в прибалтийских государствах и в Москве, лежит вызывающий постоянное раздражение вопрос: можно ли провести осмысленное нравственное различие между тоталитарным коммунистическим террором и нацизмом?
Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга дала на этот вопрос свой собственный ответ перед приездом в ее страну Буша. Она утверждала, что разгром нацистской Германии в 1945 году не был для прибалтийских стран освобождением, поскольку 'он означал рабство, оккупацию, закабаление и сталинский террор'.
В отличие от лидеров Литвы и Эстонии, которые проигнорировали празднование 60-й годовщины разгрома нацизма, Вике-Фрейберга побывала в понедельник на церемонии на Красной Площади. Российский президент Владимир Путин никого не удивил, избежав выражения раскаяния в связи с постсоветским правлением в Прибалтике. Латышский президент, заявившая, что извинения России 'были бы к месту', назвала празднования 'сюрреалистическими'.
Так оно и бывает. История действительно возвращается - по сюрреалистическому сюжету, который дает о себе знать в Пекине и Сеуле (там мишенью стала Япония), а также в Риге и Москве. Резонно задать вопрос - почему?
Ответ состоит в том, что изучение запутанного наследия холодной войны займет очень много времени. У той борьбы были свои императивы, которые диктовались идеологической конфронтацией между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Манипуляции с памятью и правдой вызвали помутнение рассудка от Сантьяго до Сталинграда.
В течение 44 лет история на советской стороне железного занавеса не имела отношения к 'правде'. Это было чистое упражнение в прославлении коммунизма. На Западе правда также несла потери. За 15 лет, прошедшие с момента падения Берлинской стены, сделаны некоторые шаги для того, чтобы пролить свет на тени холодной войны, однако далеко не все эти тени оказались на свету.
Диспут последних двух недель иллюстрирует сохраняющиеся трудности. Россия, разгневанная тем, что победа в Великой Отечественной войне, которая далась такой дорогой ценой, может расцениваться ее соседями как 'рабство и закабаление', задает вопрос: где сегодня были бы эти соседи, если бы Красная Армия не помогла разгромить Гитлера? 'Когда сегодня люди начинают обсуждать, оккупировали мы чью-то страну или нет, я хочу спросить их: что произошло бы, не сломай мы хребет фашизму? - заявил Сергей Иванов. - Были бы сегодня ваши люди в числе живых?'
Вопрос справедливый, но он не снимает с Москвы ответственность за массовые депортации из балтийских стран в период после 1945 года. Путин тоже внес свой вклад в диспут, заявив, что негодование Риги и Вильнюса отчасти нацелено на то, чтобы скрыть историю сотрудничества этих стран с нацистами.
За этим историческим покером - ваш 'террор' мы покроем 'предательским сотрудничеством' - кроется тот факт, что годы споров не дали ответа на вопрос о том, как на весах зла следует взвешивать ужасных близнецов 20-го столетия: коммунизм и нацизм.
Возможно, это не имеет большого значения: десятки миллионов жертв двух идеологий уже не вернуть, а результатов европейского коллективного самоубийства, вручившего бразды правления миром Америке, не изменить. Возможно также, что любые взгляды зависят от географии. С точки зрения прибалтийских стран или Украины, бич коммунизма гораздо более ощутим, чем на левом берегу Сены.
Однако есть что-то тревожное в обструкции России, которая дает о себе знать после заявления Буша в этом месяце о том, что если 1945 год принес Западной Европе освобождение, то другим частям континента он принес 'болезненную историю'.
Как бы то ни было, сейчас мало кто будет оспаривать тот факт, что коммунизм, каким бы идеализмом не был он наполнен вначале, привел к гибели более 80 миллионов человек - в Советском Союзе, в Китае, Камбодже, Восточной Европе, Северной Корее и Вьетнаме.
Не может также быть никаких сомнений в том, что террор, концлагеря и массовые уничтожения людей во имя классовой борьбы ('кулаков' или 'реакционеров') являлись неотъемлемой частью системы, которую Сталин привел к апогею террора.
Действительно, на языке цифр утверждения о том, что коммунизм принес больше жертв, чем нацизм, звучат убедительно. Он дольше длился и действовал в более крупных масштабах.
Но поскольку его преступления более разнесены во времени и в пространстве и менее видны для Запада, поскольку коммунизм так сильно очаровал интеллектуалов, и поскольку именно Красная Армия помогла сокрушить Третий Рейх, тот террор, о котором говорит Вике-Фрейберга, всегда был менее нагляден и менее однороден для Парижа, Лондона или Нью-Йорка, чем геноцид Гитлера.
Правдой является также и то, что убийства во имя классовой борьбы, происходившие от Украины до Китая, никогда не выходили на уровень массовых гитлеровских убийств, поставленных на промышленную основу, они никогда не были нацелены на ликвидацию целых народов - а именно такие методы и идеи Гитлера с особой силой поражают воображение Запада. Целью нацистов было истребление евреев, а сталинские ликвидации были скорее побочным продуктом, чем основой его идеологии.
Эти различия вполне реальны. Однако поразительно то, что нацизм осудили в Нюрнберге, в то время как преступления коммунизма никогда не рассматривались международным трибуналом. Образовавшиеся в результате темные пятна дают России возможность окопаться, заявлять о своих великих достижениях и игнорировать ту боль, которую причинила ее победа.
Международное сообщество четыре года назад согласилось все же провести один трибунал по преступлениям коммунизма: речь идет о полутора миллионах камбоджийцев, принесенных в жертву социальным экспериментам Пол Пота. Однако эти убийства были частью грязной холодной войны, в которой участвовало много актеров. Поэтому у мирового сообщества не хватило воли, чтобы провести такой суд.
Даже сейчас, как показывает прошедшая неделя, грязное белье коммунизма не вывешено на солнце. Поиски правды продолжаются.
