Эдвард Гольдберг, президент консалтинговой фирмы со штаб-квартирой в Нью-Йорке, дает советы компаниям, ведущим дела в России
19 мая 2005 года. Пять лет назад Джордж Буш-младший (George W. Bush) совершил турне по Америке со своей проповедью сострадательного консерватизма. Как и большинство проповедей, это назидание было убрано в дальний угол и позабыто. Однако, быть может, пришло время возродить сострадательный консерватизм не как руководство по внутренней политике, но как философию, которая послужит Америке руководством в ее отношениях с Россией.
Ибо Россия для Америки - загадка. Разгромленная, но возрождающаяся страна, которая вновь начинает господствовать в мире, где энергетические ресурсы являются синонимом силы. Страна, которая имеет касательство практически к любому геополитическому региону в мире. Ядерная держава и, в глазах Америки, недемократичная демократия. Но вне зависимости от того, насколько недемократичной является российская демократия, Россия - такая страна, которую Америка не может игнорировать.
Нынешней весной Россия перегнала Саудовскую Аравию по добыче сырой нефти. В 2004 году Россия была крупнейшим в мире добытчиком природного газа. Она имеет самые большие в мире запасы природного газа, исчисляемые 1680 трлн. кубометров, что более чем в 2 раза превышает запасы занимающей второе место в мире по запасам природного газа страны, Ирана. Сегодня 30% потребностей стран Европейского союза (ЕС) в нефти и 50% его потребностей в природном газе удовлетворяются за счет импорта из России.
Экономические артерии наших крупнейших торговых партнеров сегодня зависят от российских энергоносителей. Однако по причинам, которые трудно объяснить, в последние 4 года внешняя политика США в отношении России является путаной.
Что нам нужно, так это политика, которая строится на мантре сострадательного консерватизма, политика, которая настаивает на том, чтобы Соединенные Штаты публично осуждали любые антидемократические акции в России, ибо борющиеся за демократию силы внутри России должны знать, что они не одиноки. В то же время силы регресса должны быть уведомлены о том, что за свое недемократическое поведение им придется платить соответственную международную цену.
Политика США в отношении России должна подчеркивать сострадание. Откровенно говоря, это более трудная часть политики, потому что она подразумевает понимание российской культуры и готовность оградить ее от политической критики со стороны бывших апологетов "холодной войны" в Вашингтоне. Ибо, в отличие от Украины, Латвии или Польши, Россия не была освобождена от оккупационных сил в конце "холодной войны". Россия потерпела в ней поражение, была принуждена революционизироваться и в ходе этого навлекла на себя все те несправедливости, обвинения и ложные воспоминания, которые выпускаются на свободу, когда перемены бывают вызваны поражением.
Пытаясь понять российскую политическую культуру, мы должны помнить о консервативном политическом давлении на президента Владимира Путина, которое по-прежнему отчасти питается исторической подозрительностью России к Западу. Администрация Буша должна понимать, что г-ну Путину для движения вперед по пути реформ нужны пространство для маневра и политическое прикрытие внутри его культуры. Очень легко постоянно критиковать г-на Путина за явные приливы и отливы в осуществлении перемен в российском обществе, игнорируя в то же время тот прогресс, которого добилась Россия.
Соединенные Штаты также должны понимать фактор лицемерия в своих взглядах на Россию. Иногда Москве, должно быть, кажется, что российские ошибки или перегибы немедленно воспринимаются в США как доказательство того, что возобладала "империя зла".
Г-н Путин вполне правильно обжег руку, пытаясь лезть в президентские выборы на Украине. Но, наряду с тем, что это может рассматриваться как мгновенное свидетельство того, что Россия прибегает к политике автократического империализма, мы должны спросить себя, сколько американских президентов, начиная с Теодора Рузвельта (Theodore Roosevelt), делали аналогичные вещи в Латинской Америке.
Россия проходит через свою вторую за 90 лет революцию, когда она экспериментирует с тем, как ей научиться стать либеральным обществом. Наивно полагать, что российская культура после 700 лет жестокого автократического правления может за ночь превратиться в полнокровную демократию. Этот процесс займет несколько десятилетий.
Соединенные Штаты, не соглашаясь молчаливо и не принимая публично антидемократическую политику России, должны относиться к России с уважением, которого она заслуживает как растущая энергетическая сила и как историческая держава, каковой она себя по-прежнему считает. Если Соединенные Штаты этого не сделают, Россия станет сопротивляться давлению внешнего мира, которое, как она чувствует, не признает ее как исключение из общего правила.
Пусть это находит свое выражение в усилении авторитаризма внутри России или в снижении уважения к ее соседям, историческая аналогия очевидна. Если Соединенные Штаты станут игнорировать Россию, если они не сумеют выработать творческую политику по оказанию России помощи в ее продолжающейся трансформации в демократию, влияние на внешний мир не будет особенно отличаться от того, которое имело место, когда Ленин внезапно уничтожил последнее в России неоперившееся демократическое правительство.
