Он был человеком 'правых взглядов', не сильно отличавшихся от тех, что защищали Рейган или Маргарет Тэтчер
В Москве конца восьмидесятых происходили удивительные для журналистов перемены. Привыкший писать репортажи на основе того, насколько дольше обычного горит свет по вечерам в кабинетах партийных чиновников на Старой площади, иностранный корреспондент в Москве мог, спустя считанные месяцы, оказаться в таком кабинете и в течение 45 минут вести конфиденциальную беседу с одним из членов Политбюро. Таковым был Александр Яковлев, скончавшийся вчера в возрасте 81 года.
Тогда, в самом начале перестройки, никто и не подозревал, что Яковлев, отвечавший в Политбюро ЦК КПСС за вопросы идеологии, был, в западном понимании, антикоммунистом. Да, он приводил цитаты из Грамши (Gramsci) и использовал в речи терминологию официальной доктрины, но как только появилась возможность сбросить эту обязательную для всех маску, под ней оказался человек 'правых взглядов', не сильно отличавшихся от тех, что защищали Рональд Рейган (Ronald Reagan) или Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher). Проделавший, при этом, совершенно другой путь! В шестнадцать, скрыв свой реальный возраст, Яковлев ушел добровольцем на фронт, чтобы, если надо, погибнуть 'за Родину, за Сталина'. Результатом военного ранения стала оставшаяся на всю жизнь хромота. В 1959-м, в период хрущевской 'оттепели', его послали учиться в Колумбийский Университет. Яковлеву было 35 лет, и это непосредственное столкновение с западным миром произвело на него впечатление и оставило глубокий след.
С 1967 по 1972 год, в период брежневской реакции, сменивший хрущевскую эпоху открытости, Яковлев отвечал за вопросы пропаганды в Центральном Комитете, пока не оказался в опале после того, как в одной из статей отозвался о взглядах русских националистов, излагаемых в то время газетой 'Молодая Гвардия', как об 'антимарксистской пропаганде'. В своей статье Яковлев советовал не публиковать одно из произведений первого русского историка Николя Карамзина (1766-1826), как 'опасное'. Главный инквизитор брежневской эпохи и покровитель русских националистов Михаил Суслов наказал 'космополита' Яковлева, отправив его в дипломатическую ссылку, - послом Советского Союза в Канаде, - где он пробыл с 1973 по 1983 год.
В течение десяти лет будущий член Политбюро переваривал собственное разочарование и впитывал сфабрикованную врагами версию российской истории. Ядром этой версии было представление о русской революции как об 'исторической катастрофе' и тезис о том, что единственной альтернативой советскому строю является модель, принятая в Соединенных Штатах.
Яковлевская политика гласности после его возвращения на родину стала местью целого поколения пришедших к власти 'космополитов', которые охотно взяли на вооружение практически весь пропагандистский арсенал западной индустрии 'холодной войны' и использовали его в борьбе против иной мифологии, до того момента бывшей официальной в Советском Союзе благодаря русским или советским националистам. Вся серьезность проблемы оказалось забыта начисто в этой схватке, и так продолжается вплоть до сегодняшнего дня в том, что касается советского прошлого.
Вместе со своими коллегами по Политбюро, - Горбачевым, Лигачевым (его противником), Рыжковым, Шеварднадзе и другими, - Яковлев принадлежал к самой честной группе руководителей-реформаторов в истории России переходного периода. Он совершил много крупных ошибок, но практически все, что происходило после, было еще хуже, а значительная часть всего хорошего, что есть в сегодняшней России, - следствие той хаотичной свободы. Все слишком непросто для манихейских суждений. Да упокоится с миром Александр Николаевич!
Примечание: Рафаэль Пош был корреспондентом газеты 'La Vanguardia' в Москве с 1998 по 2002 год.
