Улицы вокруг здания в Тбилиси, где когда-то находился Центральный комитет Коммунистической партии Грузии, погружены во тьму и безлюдны, не считая нескольких бродячих собак и постов полицейской охраны, которые размещены с определенным интервалом. Однако на 12-м этаже уродливого дома из железобетонных блоков в окнах горит свет. Время 23:30, но президент Михаил Саакашвили все еще проводит совещания и встречи.
В углу его кабинета стоит огромный плазменный телевизор, настроенный на канал "BBC World". Г-н Саакашвили выглядит и говорит устало. Но, как всегда, он разговаривает очень быстро и уверенно. Ему хотелось бы, говорит он, иметь возможность сосредоточиться на том, как налоговая реформа в Грузии помогла повысить собираемость налогов настолько, что за 2 года бюджет страны увеличился в 5 раз; как снова заработали основные коммунальные службы; как страна восстанавливает автомагистрали и привлекает инвестиции в туристический сектор.
Но беседа каким-то образом снова и снова возвращается к чему-то другому. "Я не позволю им вывести меня из себя. Это очень важно, - говорит он. - И они не выведут меня из себя". "Они" - это россияне. Но совершенно очевидно, что поведение России в отношении своего южного соседа, которым она помыкала на протяжении более двух столетий, очень сильно досаждает г-ну Саакашвили.
Отношения ухудшились после целого ряда инцидентов в последние месяцы. Сначала в январе три таинственных взрыва на несколько суток, во время рекордного периода холодов, прервали подачу в Грузию российского природного газа. Г-н Саакашвили чуть ли не обвинил Россию в преднамеренном саботаже на газопроводах; российский президент Владимир Путина возложил вину за эти взрывы на террористов и назвал высказывания г-на Саакашвили истерическими.
Считает ли все еще грузинский президент, что во взрывах виновна Россия? "Я задаю вопросы, на которые не получаю вразумительных ответов. Это все, что я могу сказать, - говорит он. - У нас также имеются донесения разведки, которыми мы поделились с нашими друзьями и союзниками".
Затем, после периода роста напряженности между двумя сторонами из-за Южной Осетии, российские официальные лица начали заводить разговоры о возможности включения этого сепаратистского анклава Грузии в состав Российской Федерации. Если бы такое произошло, то этот шаг имел бы взрывоопасные последствия разрушил бы мечты г-на Саакашвили о восстановлении территориальной целостности Грузии.
Наконец, в марте Россия ввела запрет на грузинские вина, утверждая, что при исследовании проб нашла в них высокие уровни пестицидов. А в этом месяце был введен запрет на знаменитую грузинскую минеральную воду "Боржоми". Еще раньше были запрещены грузинские фрукты.
Г-н Саакашвили пытается рассуждать философски. "Они заблокировали импорт яблок в Россию. Но мы научились делать яблочный концентрат и сохранять апельсины, чтобы отправлять их в другие страны", - говорит он. - Это похоже на то, как если бы человека бросили в море и заставили учиться плавать. Мы уже учимся плавать".
Однако он добавляет, что постоянная напряженность, возникающая в отношениях с Россией, начинает напоминать намеренные действия по подрыву усилий Грузии по восстановлению своей экономики. "Я думаю, они хотят, чтобы Грузия оставалась проблемным регионом, - говорит он. - Потому что мы предпочли бы привлекать зарубежные инвестиции, как страна с самым низким в мире единым подоходным налогом, как страна, которая, согласно заявлению Европейского банка реконструкции и развития, имеет самый низкий уровень коррупции в Восточной Европе, исключая Словению и Эстонию. Мы предпочли бы, чтобы нашу страну ассоциировали именно с этими явлениями".
"А как насчет утверждений оппозиции, что г-н Саакашвили и его правительство сами разжигают напряженность в отношениях с Россией, в особенности из-за Южной Осетии, с тем, чтобы отвлечь внимание от их неспособности выполнить обещания Революции Роз? Г-н Саакашвили говорит, что его рейтинг одобрения остается на уровне 70%. Между тем, ожидания населения стали "менее эйфорическими", чем были сразу же после революции, которая привела его во власть, но более реалистическими.
"Первые опросы после революции ставили меня в число первых трех-четырех человек в грузинской истории и говорили о том, что все главные проблемы будут разрешены в 3-6-месячный срок, - говорит он. - А сегодня люди говорят, что для разрешения этих проблем потребуется 5-10 лет". Приоритетным является достижение возможно большего прогресса в экономике до следующих президентских выборов в 2009 году".
Напряженные отношения с Россией, добавляет он, меньше всего нужны ему, поскольку они только лишь отвлекают его от его цели. Уже построена солидная основа, говорит г-н Саакашвили. Сочетание роста государственного бюджета с 500 млн. долл. США в последние годы правления Эдуарда Шеварднадзе до почти 3 млрд. долл. в настоящее время с активной антикоррупционной кампанией означает, что государственные органы снова работают. Программа строительства призвана дать стране новые больницы, школы и автомобильные дороги к 2008 году. Инвестиции поступают в туристическую индустрию - главным образом от казахских застройщиков. Если удастся сохранить рост на нынешнем уровне, говорит он, ежегодный доход на душу населения достигнет 2400 долл. то есть вырастет в 3 раза в пересчете на покупательную способность. И тогда Грузия перестанет быть бедной страной.
Однако г-на Саакашвили обвиняют в том, что его реформаторский пыл привел к тому, что правительство подавляет критику в СМИ и чрезмерно централизует политический контроль. Он настаивает на том, что эта критика несправедлива. "Ситуация в стране измеряется несколькими параметрами : во-первых, может ли в ней свободно высказываться оппозиция - а она может. Включите наши телепрограммы и вы это увидите. У нас проводятся свободные и честные выборы и у нас есть сектор гражданского общества, который настроен очень критично и иногда, как я говорю, слишком жестко к правительству. На внешнеполитическом фронте нашей целью является более тесная привязка Грузии к мировому сообществу путем вступления к 2008 году в Организацию Североатлантического договора (НАТО)".
Однако г-н Саакашвили знает, что в долгосрочной перспективе Грузия сможет стать жизнеспособным независимым государством только в том случае, если сумеет установить рабочие отношения с Россией. Он настаивает на том, что две вещи являются как достижимыми, так и не противоречащими друг другу. "Мы хотим быть в составе НАТО. Но при этом самым близким нашим другом в силу многих естественных причин останется Россия, - говорит он. - Если, скажем, Финляндия или Турция могут иметь тесные отношения с Россией, то можем и мы. В этом нет никакого противоречия".
