Битва за 'Arcelor', которая закончилась победой компании 'Mittal', ставит на повестку дня такие важные вопросы, как глобализация и будущее Европы.
Начнем с глобализации. Это явление, возникшее, прежде всего, благодаря революционному развитию информационных и телекоммуникационных технологий в последней трети XX-го века, проявляется в стремлении всех 'активных единиц' планеты - предприятий, неправительственных организаций, криминальных структур и т.д. - осуществлять свою стратегию не в локальных, а в планетарных масштабах. В связи с глобализацией старые государства, привыкшие держать под контролем все события, происходящие на их территории, должны 'нарастить мускулы', приспособиться к неизбежным переменам и предпринять координированные действия по правильной перестройке международных экономических организаций.
Тот факт, что глобализация несет на себе печать либерализма, чей триумф она призвана обеспечить на этой фазе исторического развития, не подлежит сомнению. Правда, в течение трех веков величайшие мыслители без устали повторяли нам, что либерализм - это не закон джунглей и не попустительское отношение ко всему происходящему. Вы не найдете истинного либерализма ни у тех, кто предает его анафеме, ни у его самых фанатичных поклонников. Для того чтобы товары могли также гармонично и свободно переходить 'из рук в руки', как мяч от игрока к игроку на футбольном поле, необходимо наличие и правил игры, и арбитров.
Серьезные разногласия, которые возникают в ходе переговоров по заключению Дохийского раунда только по одному вопросу - международной торговле - лишний раз доказывают, что с появлением новых игроков, например, Индии или Бразилии, даже самые тривиальные вопросы, такие как снижение тарифов или снятие других ограничений, вызывают наибольшее количество сложностей. До сих пор глобализация не смогла предложить лучшую систему для регулирования потоков инвестиций или движения капиталов, чем принципы конкуренции, применяемые США или ЕС. При этом были единодушно отвергнуты традиционные общегосударственные методы, абсолютно не приспособленные к реалиям изменившегося современного мира, как, например, контроль над валютными операциями.
Именно в этом контексте и нужно рассматривать такие сделки, как поглощение 'Arcelor'. В первую очередь стоит отметить, что, несмотря на политически ложные утверждения некоторых идеологов, национализм всегда присутствовал в мире бизнеса, где ставки также высоки, как в футболе, хотя его игроки и менее известны широкой публике.
Когда Ги Долле (Guy Dolle) начал вести переговоры с Алексеем Мордашовым, в Индии поднялась волна возмущения, и в адрес французов посыпались обвинения в расизме. Правительство Нью-Дели заговорило об ответных мерах. Затем, когда в ходе второго акта этого спектакля, предприятие 'Северсталь' осталось ни с чем, а предпочтение было отдано индийской компании, настал черед русских чувствовать себя обделенными. Президент Владимир Путин ринулся в бой, как никогда полный решимости сделать присутствие российских предприятий в Западной Европе обязательным условием политики энергобезопасности в любом из ее вариантов.
Только вот, ни 'Mittal', ни 'Северсталь' не удовлетворяют требованиям прозрачности, присущей, - по крайней мере, в теории - европейским или американским компаниям. 'Mittal' - семейное предприятие, которое является европейским лишь благодаря месту его юридической регистрации. У 'Северстали' также есть свои 'сумеречные зоны', присущие всем российским предприятиям, приватизация которых происходила в эпоху Ельцина. Правда, один веский довод в пользу 'Северстали' все-таки существовал: в среднесрочной перспективе необходимо осуществлять интеграцию европейского и российского пространства, которые имеют много общих черт и в то же время комплементарны друг другу. Но на данном этапе стратегическая логика взяла вверх над этой важной с политической точки зрения возможностью.
Судьба, одна для всех
Сейчас европейцы склонны не доверять России, которую они считают более автократичным государством, чем Индия, которая пользуется славой 'самой большой демократии в мире'. В результате 'Arcelor' рискует раствориться внутри 'Mittal', как в свое время исчезла французская компания 'Pechiney', после того, как ее поглотила канадская 'Alcan', с той только разницей, что между Европой и Канадой не существует культурных различий. Будущее покажет, стоит ли нам радоваться или огорчаться. Скажем только, что сомнения эта сделка вызывает немалые. Если рассматривать вопрос в краткосрочной перспективе, то акционеры 'Arcelor' имеют все основания для радости, но акционеры не являются единственными заинтересованными сторонами. Предприятие также состоит из сотрудников и представляет собой коллективное образование.
А теперь поговорим о Европе. Сейчас, более чем когда бы то ни было, смысл существования ЕС заключается в экспериментальной и прогрессивной разработке нового типа политического сообщества, адаптированного к эпохе глобализации. С этой целью, граждане стран Европы должны дать дальнейшее развитие всему, что лежит в основе нашей общей культуры, и, соответственно, прийти к пониманию, что будущее у них общее. Речь идет не о том, чтобы перенести на европейскую почву старую модель мононационального государства, а о создании новых методов управления, которые смогли бы в течение долгого времени сохранять идентичность и обеспечивать безопасность наконец обретшего мир континента, который является хранителем значительной части исторического наследия человечества.
К сожалению, европейцы не осознают своего великого предназначения, и считают, что существующий союз породил не внушающую доверия и мало эффективную бюрократию. В самом деле, проект 'Лиссабонской стратегии', разработанный в 2000 году и нацеленный на то, чтобы сделать Европейский Союз центром глобальных инноваций в мировой экономике XXI-го века, остался под сукном и не получил дальнейшего развития. У нас нет промышленной политики, которая была бы достойна этого названия, и энергетической политики тоже, можно сказать, что нет. Вместо этого, мы погрязли в нелепом диспуте 1960-х годов о том, какой должна быть Европа: открытой всем ветрам, 'играющей вторую скрипку' после господствующей державы США, и полностью подчиняющейся ее решениям; или замкнутой на самой себе, и, соответственно, проводящей протекционистскую политику. Сторонники и той и другой точки зрения, как во Франции, так и в других странах, так и не поняли, что оптимальным решением является открытость для внешнего мира при наличии внутренней силы, а чтобы внутренняя сила присутствовала, нужно выступать единым фронтом, а также проявлять требовательность и конкурентоспособность.
Если европейцы не смогут подняться над сиюминутной политической выгодой, усилия двух поколений известных политических деятелей пропадут втуне. Возвращение закона джунглей приведет лишь к поверхностной защитной реакции, иллюзорной и обреченной на неудачу. Сегодня мы желаем попутного ветра группе 'Arcelor-Mittal' и надеемся, что она станет крупной европейской компанией. Но будущее Европы не должно решаться при помощи подбрасывания монетки.
