Российский президент Владимир Путин после завершения саммита 'восьмерки' в Санкт-Петербурге, где впервые председательствовала Россия, заявил, что саммит был удачным и что повестка дня была выполнена. Бывший член совета национальной безопасности администрации Билла Клинтона Марк Бжезинский дал свою оценку встречи в северной столице России.
- Как бы вы оценили итоги саммита 'восьмерки'?
- Зависит от того, о чьей повестке дня вы говорите. Повестка дня господина Путина состояла в том, чтобы не причинить себе вреда этим саммитом, и он вышел после него сухим из воды. Еще месяц назад казалось, что этот саммит может стать обличительным: покажет использование Кремлем экономических рычагов для влияния на своих соседей, его подход к защите прав человека. Вместо этого повестка дня была омрачена событиями на Ближнем Востоке и ситуацией вокруг Ирана и Северной Кореи. А что касается повестки дня Запада - заставить Россию теснее сотрудничать в таких вопросах, как Иран, Северная Корея - я не думаю, что эта повестка дня была выполнена.
- Не кажется ли вам, что России в определенном смысле повезло, ведь из-за такого количества горячих вопросов, как Ближний Восток, Корея, Иран, в тени остались такие сложные для нее вопросы, как демократическое развитие в России, или энергетика как инструмент российской внешней политики?
- Я не думаю, что России так уж повезло, что саммит был омрачен другими событиями. Ей везет в том, что у Западa и далее нет никакой стратегии относительно Кремля, который кажется настроенным прекратить демократические игры внутри России. А Запад делает ударение на строительстве стабильных отношений России со своими евразийскими соседями. Если формирование единой стратегии всегда оставлять на саммиты, то будет опасность того, что этот вопрос всегда будет омрачаться горячими новостями на повестке дня. Запад должен понять, что когда речь идет о Путине, выдавание желаемого за действительное и беспринципное разбрасывание лозунгов не могут заменить настоящую стратегию.
- Что касается энергетической безопасности, то, кажется, России удалось спустить на тормозах требования Запада относительно подписания Европейской энергетической хартии. Есть ли какие-то другие участки энергетического раздела саммитa, где России пришлось труднее?
- Россия в сильной позиции из- за цены на нефть и у нее нет неотложной потребности подписывать Энергетическую хартию. Да, я думаю, что вопрос был спущен на тормозах, и это должно тревожить трансатлантическое сообщество. Потому что энергетическая безопасность - важная составляющая безопасности континента, как мы хорошо видели первого января, когда поставка российских энергоносителей была отрезана Европе, в первый же день председательства России в 'восьмерке'.
- А украинский вопрос вообще поднимался, как вы думаете?
- Я думаю, что об Украине, возможно, и вспоминали, но Украина - это очень серьезный вопрос, который мог быть омрачен другими событиями того дня. Но я снова отмечаю: если вопросы российской демократии, энергетической безопасности, будущего Украины остаются на откуп саммитам, то такая стратегия - изначально неправильная.
- Россия хорошо осознает свое растущее влияние в мировой дипломатии и вряд ли уступит свои позиции, если Запад будет пытаться докучать ей замечаниями о нехватке демократии внутри России. Так, может, Западу не стоит учитывать связь между этими двумя вещами и поставить 'ребром' вопрос развития демократии в России?
- Видите ли, я не соглашаюсь с таким анализом. Как говорят тут, в Америке, нужно идти и жевать резинку одновременно. Наша стратегия должна быть настолько широкой, чтобы охватывать согласованную позицию относительно развития демократических институций в России, потому что именно демократизация как двигатель стабильности является доминирующей темой второго срока президентства Буша. Но мы должны научиться сотрудничать в вопросе Северной Кореи и Ирана с Россией, потому что это в интересах самой России.
- Во всяком случае, в смысле пиара, это был успех России?
- Я бы сказал, что Россия вышла из этого саммита на лучших позициях, чем это могло бы быть.
N118, четвер, 20 липня 2006
