В международных отношениях все стало так сложно, что почти уже хочется снова обратно, в старые недобрые времена 'холодной войны'. Нет, это я, конечно, не так чтобы серьезно - 'холодная война', в которой у обеих противоборствующих сторон были огромные ядерные арсеналы, была делом опасным и чреватым. Но на самом деле именно из-за нее тот мир был гораздо проще, чем мир, в котором мы живем сегодня.
Тогда было на земле две сверхдержавы - Советский Союз и США, а весь остальной мир был, по большому счету, поделен на страны-сателлиты, либо склонявшиеся к одной из этих сверхдержав, либо той или другой контролируемые. Теперь же, когда угрозы ядерного столкновения между Вашингтоном и Москвой больше нет, страны мира чувствуют себя более тревожно, тоньше ощущают свою отличность от других, и их мир становится гораздо менее стабильным, поскольку в нем сталкиваются столь разные интересы.
Россия потеряла свою империю, состоявшую из стран-сателлитов, входивших в состав Советского Союза. В ней произошла внутренняя политическая революция, в основном отвергнувшая коммунизм. И она больше не представляет ядерной угрозы для США. На некоторое время российская проблематика стала для Вашингтона одной из периферийных. Однако в страну вдруг начали поступать доходы от продажи нефти, и сейчас в экономическом отношении Россия - это уже сила, с которой приходится считаться. И при Владимире Путине, которого решительно не устроил закат России, она - причем с некоторым успехом - пытается снова стать одним из главных игроков на мировом политическом поле.
Трения и противоречия, все еще омрачающие новую политику сосуществования Соединенных Штатов и России, стали ясно видны на только что завершившемся саммите "Группы Восьми". И Россия, и Америка понимают, что из нормального сосуществования можно вынести очень многое, но сегодня президент Буш, некогда, по его собственному утверждению, понявший Путина после одного взгляда ему в глаза, уже гораздо тщательнее выбирает выражения.
Соединенным Штатам Россия нужна, чтобы как-то ограничить стремление Ирана завладеть ядерным оружием. Однако с Ираном у России сложились серьезные торговые отношения, и она, хоть и согласится участвовать в написании беззубых 'выговоров' из ООН, упирается, как только возникает перспектива жестких действий. Как Россия, так и США заявляют о том, что борются с терроризмом, однако Россия приглашала к себе в Москву исламскую террористическую организацию ХАМАС. В борьбе за демократию (а в ее условия входят и свободная пресса, и свобода вероисповедания), ставшую краеугольным камнем внешней политики Буша, он то в личном порядке, то на публике старается уколоть Россию за то, что она не желает активно двигаться в этом направлении. Путин раздражительно отвечает - а раздражения у бывшего офицера КГБ не занимать. И все же что один, что другой только и говорят, что их дружбе не мешает разность национальных интересов их стран. Этот альянс - альянс по взаимной необходимости.
В своем недавнем исследовании Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations) решил, что сегодня Россия стала менее открытой и менее демократичной, чем несколько лет назад. А ведь эта тенденция могла и не проявиться так выпукло.
Россия, хотя она и говорит о борьбе с терроризмом, неоднократно пыталась ограничить США доступ к базам в Центральной Азии, используемым для обеспечения военных действий в Афганистане. К тому же, Россия использовала в качестве оружия экспорт энергоносителей, вмешавшись в политику Украины и ограничив поставки в остальную Европу. Ее политика относительно государств, находящихся на ее периферии, стала постоянным источником трений с США.
Комиссия, состоящая из членов обеих партий и возглавляемая Джоном Эдвардсом (John Edwards) и Джоном Кемпом (John Kemp), сомневается в том, что 'Россия строит современное и эффективное государство, способное вступать в эффективное сотрудничество с другими современными странами с целью решения общих проблем'. Пусть сегодня Россия кажется стабильной, 'у этой стабильности слабая институциональная основа'. И будущее ее политической системы гораздо менее предсказуемо, чем хотелось бы.
Андерс Аслунд (Anders Aslund), один из наиболее уважаемых исследователей Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment of International Peace), полагает, что первый президентский срок Владимира Путина прошел удачно, потому что он старался не противоречить широкому общественному мнению и с целью консолидации власти соблюдал баланс между различными ее центрами. Однако цель его второго срока состояла в том, чтобы убрать все центры власти, кроме самого себя, в результате чего его режим стал 'совершенно неработоспособным вследствие излишней централизации и секретности'. Аслунд считает, что вопрос уже не в том, сделает ли Путин попытку остаться у власти после 2008 года, когда истечет его второй срок, а 'дотянет ли он до этого'.
Миром больше не правят две сверхдержавы. Бушу приходится развивать связи с коммунистическим Китаем, потому что Китай может оказать влияние на Северную Корею, пытающуюся разработать ядерное оружие. Президент должен всячески 'окучивать' Индию и Японию в качестве азиатского противовеса быстро растущей экономической и военной мощи Китая. И с Россией необходимо тоже поддерживать нормальные отношения, потому что Россия может помочь оказать соответствующее воздействие на Иран и Сирию.
В общем, нынешняя дипломатия куда как сложнее дипломатии времен 'холодной войны'.
Джон Хьюз - бывший главный редактор нашей газеты. В настоящее время он занимает должность главного редактора - главного исполнительного директора газеты Deseret Morning News.
____________________________________________________________
США-Россия: От дружбы к скандалам ("The Washington Post", США)
Американская "realpolitik" уступает возрождающейся России ("The Wall Street Journal", США)
Усилившаяся Россия вряд ли будет считаться с США ("Los Angeles Times", США)
Почему Россия предлагает Америке 'потесниться' ("Time", США)
Антиамериканское большинство в России ("Los Angeles Times", США)
США занимают более жесткую позицию в отношении России ("Christian Science Monitor", США)
Америке нужно быть прагматичной с Путиным ("The Financial Times", Великобритания)
