МОСКВА - Российские богачи, прославившиеся своей жизнью на широкую ногу и на островах Средиземноморья и в лондонском районе Мэйфэр (Mayfair), нашли новое применение своим толстым кошелькам: филантропические фонды.
Богатые присуждают тысячи стипендий самым талантливым, поддерживают искусства и культуру, создают библиотеки, школы и университеты, способствуют росту Русской Православной Церкви и улучшают систему здравоохранения в стране, 20 процентов населения которой живет в бедности.
Но поразительно, что в длинном списке достойных проектов нет одного - развития демократии. Доноры 'опасаются политических последствий', говорит Мария Черток, глава российского представительства фонда Charities Aid. 'В настоящее время работать в таких сферах, как права человека и социальная справедливость, просто небезопасно'.
После распада Советского Союза в 1991 г. в этой огромной стране, богатой природными ресурсами и имеющей сильную систему образования, появилось 33 миллиардера и 90 000 миллионеров. 'Я считаю, что любой бизнесмен, у которого достаточно средств, который имеет больше, чем ему нужно, обязан отдавать другим. Это его судьба', - говорит Дмитрий Зимин (73), основатель компании 'ВымпелКом', занимающей второе место на российском рынке сотовой связи, и фонда 'Династия' для поддержки фундаментальной науки, в особенности, физики.
Общая сумма пожертвований в России, включая корпоративную благотворительность, составляет около 1,5 млрд. долларов в год - сущие пустяки по сравнению со средствами, жертвуемыми американскими благотворителями. Но все же, это несоизмеримо с цифрой в миллион долларов в 1992 г., когда после десятилетий коммунизма, приучивших людей полагаться на государство, идея частной филантропии была совершенно непривычной - говорят в британской организации Charities Aid, помогающей богатым создавать благотворительные фонды.
Представители Charities Aid и Форума доноров, организации, объединяющей зарубежных и российских грантодателей, утверждают, что крупнейшие российские фонды создали ясные и открытые процедуры отбора лучших стипендиатов и мониторинга их работы.
Однако в условиях все большего сосредоточения власти в Кремле российская элита считает, что, финансируя группы, выступающие за развитие демократии, правового государства, свободу прессы и права человека, она навлекает на свои капиталы риск применения карательных мер со стороны государства.
Нефтяной барон Михаил Ходорковский, вложивший 60 млн. долларов в проекты по поддержке демократии, отбывает срок в сибирской колонии. Власти закрыли его фонд 'Открытая Россия' в рамках дела по обвинению Ходорковского и созданной им компании ЮКОС в уклонении от уплаты налогов.
'Дело Ходорковского дало всем очень четкий сигнал прекратить подобного рода деятельность, - говорит Ирина Ясина, в августе покинувшая должность главы 'Открытой России'. - Наши власти считают, что поддержка гражданского общества - это оппозиционная деятельность. 'Открытая Россия' мертва. Нам пришлось закрыть десятки проектов'.
В настоящее время финансирование правозащитных групп почти полностью ведется американским и европейскими правительствами и частными фондами.
'Мне не известен ни один российский фонд, работающий с правозащитными группами', - говорит председатель ведущей правозащитной организации 'Мемориал' Арсений Рогинский. 'Зарубежные фонды играют доминирующую роль в поддержке нашей деятельности'. Рогинский говорит, что те небольшие средства, которые он получает от россиян, предоставляются на условиях строгой анонимности.
Зарубежные благотворители и российские грантополучатели стали объектом повышенного внимания властей с принятием в этом году нового закона о некоммерческих организациях. Президент Владимир Путин заявил, что этот закон нужен для недопущения иностранного вмешательства в политический процесс страны, но, по мнению российских активистов, он настолько туманен, что такая общественная деятельность, как мониторинг соблюдения прав человека, может быть расценена как политическая, и занимающиеся ею организации могут быть закрыты.
В первые годы после распада Советского Союза филантропия развивалась быстрыми темпами. Появилась тенденция к замещению корпоративной благотворительностью функций, которые неадекватно выполнялись государством в тех регионах, где были размещены крупные предприятия. Бизнесмены финансировали программы в сфере жилья, здравоохранения, образования и досуга. Индивидуальные пожертвования зачастую направлялись произвольно, и расход средств практически не отслеживался.
Вскоре репутация филантропов оказалась подмочена, поскольку некоторые использовали благотворительные фонды для отмывания денег и получения налоговых льгот. Все подобные льготы - как для благотворителей, так и для грантополучателей - были отменены в конце 1990-х.
Годы коррупции оставили свой след на благотворительном секторе. Министерство экономического развития и торговли разрабатывает законопроект, по которому неправительственные организации будут освобождены от уплаты налога на получаемые гранты. Но налоговых льгот для доноров по-прежнему не будет.
'Это очень чувствительный вопрос для наших властей, поскольку они думают, что налоговые льготы - это способ не платить налоги вообще, а общество оказывает недостаточную поддержку филантропии', - говорит Лариса Зелькова, генеральный директор благотворительного фонда Владимира Потанина. Это первый в России частный фонд, созданный в 1999 г. миллиардером, владельцем банков и предприятий горной промышленности. Основная сфера его деятельности - поддержка образования. Ежегодно он тратит на благотворительные цели около 10 млн. долларов - примерно столько же, сколько московское отделение Фонда Форда.
По словам Елены Чернышковой, исполнительного директора фонда 'Династия', рядовые россияне считают, что благотворительность богатых - это расплата за грех их богатства, и она не должна давать каких-то налоговых льгот. 'Россиян еще предстоит убедить в том, что стимулирование филантропии может принести пользу стране', - говорит она.
После того, как Путин стал президентом, и влиятельных олигархов приструнили, филантропия стала более структурированной благодаря созданию частных и корпоративных фондов. Большинство благотворителей стремится доказать свою лояльность Кремлю и готовность быть хорошими корпоративными гражданами.
По данным Фонда доноров, в настоящее время не менее 12 российских частных фондов, большая часть которых была создана в последние три года, направляют на благотворительные цели от 1 до 36 миллионов долларов в год. Появились и десятки мелких фондов, которые ежегодно расходуют сотни тысяч долларов.
Нефтяной и металлургический магнат Виктор Вексельберг и его жена создали фонд 'Век доброты'*, способствующий улучшению лечения психических заболеваний. Президент финансовой корпорации 'УралСиб' Николай Цветков основал фонд 'Виктория', оказывающий помощь детским приютам.
Михаил Прохоров, сделавший свое состояние на никеле, основал Фонд культурных инициатив. Губернатор Тверской области, бывший промышленник Дмитрий Зеленин основал фонд 'Хорошее начало' в поддержку здравоохранения и образования. Фонд 'Вольное дело' был основан в прошлом году Олегом Дерипаской, 38-летним алюминиевым магнатом, чье состояние журнал Forbes оценивает в 7,8 млрд. долларов.
В прошлом году фонд 'Вольное дело' направил 36 млн. долларов в две сферы: на поддержку православной церкви и образования. Он финансирует социальные и образовательные программы 172 православных приходов по всей стране, а также православные школы и семинарии.
'Мы рассматриваем это как духовное возрождение и верим, что это важно для развития гражданского общества в стране', - говорит Тамара Румянцева, исполнительный директор фонда 'Вольное дело'.
По мнению Зельковой, российские фонды видят потребности страны иначе, чем зарубежные, для которых приоритетом является развитие демократических ценностей. 'Я не считаю, что мы не активны в этой области из-за страха, - говорит Зелькова. - В настоящее время у нас другие приоритеты, но косвенно мы участвуем в создании гражданского общества, воспитывая новое, творческое поколение'.
Однако Зимин из фонда 'Династия' говорит, что он все более обеспокоен тем, в каком политическом направлении движется страна, и решил, что его организация должна выйти за рамки поддержки научных исследований. В настоящее время из 4 млн. долларов, которые фонд тратит ежегодно, примерно четвертая часть идет либеральному исследовательскому центру и на обучение журналистов, а также на другие проекты в области развития гражданского общества.
По словам Зимина, благодаря тому, что он продал свой мажоритарный пакет акций, ему было легче решиться пойти по следам Ходорковского.
'Я чувствую себя гораздо более свободным и независимым, чем в те времена, когда за мной стоял 'ВымпелКом' с миллионами пользователей и тысячами сотрудников, - заявил он. - Тогда я был куда менее откровенным в своих поступках и заявлениях, но теперь я свободен - или более свободен'.
* в тексте - 'Kind Century Foundation' (прим. пер.)
