Читая новую книгу Уолтера Айзексона (Walter Isaacson) об Альберте Эйнштейне 'Эйнштейн: его жизнь и вселенная' (''Einstein: His Life and Universe''), я думал о Китае. Нет, вообще-то эта страна в ней не упоминается, но новаторская, пробуждающая мысль интерпретация научной биографии Эйнштейна г-ном Айзексоном позволяет по-новому взглянуть на два вопроса, связанные с Китаем - по которым сегодня идет острая полемика.
Во-первых, что говорит нам жизнь Эйнштейна о соотношении между свободой и творчеством? Или уж лучше поставим вопрос ребром: способен ли Китай стать такой же передовой научной державой, как США, будет ли 21 век, как многие прогнозируют, 'веком Китая', если там подвергается цензуре Google и, одновременно с построением рыночной экономики, сохраняется жесткий контроль властей над политической жизнью? И, во-вторых, как мы, при всей нашей свободе, сможем конкурировать с Китаем, если там молодое поколение активно изучает математику и естественные науки, а многие юные американцы теряют к ним интерес? Опять же поставим вопрос ребром: если бы Эйнштейн жил сегодня, и точным наукам его обучали бы с таким занудством, как это делается, увы, в столь многих американских школах, кем бы он стал - менеджером хеджевого фонда на Уолл-стрите, или создателем теории относительности и Нобелевским лауреатом?
По мнению г-на Айзексона, биография Эйнштейна - наглядное свидетельство о неразрывной связи свободы и творчества. 'Лейтмотивом всей истории прошедшего столетия, и жизни Эйнштейна, - заметил автор книги в одном из интервью, - стало стремление людей избавиться от угнетения и жить там, где они могут свободно мыслить и самовыражаться. В 1890-х гг., еще подростком, Эйнштейн бежит от засилья догматизма в школе и авторитаризма в Германии, живет в Италии и Швейцарии. Затем он бежит уже от Гитлера и переезжает в Америку, где выступает и против маккартизма, и против сталинизма, поскольку он уверен, что творческую жилку и фантазию в человеке может воспитать лишь свободомыслие - бунтарское свободомыслие'.
Достаточно вспомнить главные научные достижения Эйнштейна - специальную и общую теории относительности, квантовую теорию - и станет ясно, что 'все они стали плодом полета воображения, бунтарской мысли, отбрасывающей устаревшие общепринятые догмы', - подчеркнул г-н Айзексон. - Эйнштейн считал, что творчество будет больше всего процветать в самом свободном, бунтарски мыслящем обществе. Если у нас и есть какое-то преимущество над Китаем, то оно связано с тем, что мы поощряем мыслителей-бунтарей, пробуждаем их фантазию, а не пытаемся ограничивать свободу самовыражения'.
Сердцем я чувствую его правоту, но рассудок подсказывает: нельзя игнорировать мысль, которую недавно, находясь в Китае, высказал Билл Гейтс (Bill Gates). Он утверждал - все большая доступность компьютеров, образования и интернета превращает Китай не только в гигантский рынок сбыта программных продуктов, 'но и в одного из создателей этого рынка. Инновации здесь идут вперед семимильными шагами'.
Станет ли авторитарный политический строй в Китае препятствием этому триумфальному шествию прогресса? Время покажет.
Сами же мы должны учесть другое наблюдение, высказанное Айзексоном: Эйнштейн находил в точных науках и формулах истинную красоту и творческое наслаждение. Если бы наша школа умела прививать детям то же ощущение, мы, возможно, смогли бы воспитать нового Эйнштейна - мужского или женского пола, и не беспокоиться, что на наших инженерных, физических и математических факультетах сегодня учится столько китайских студентов, что впору уже и лекции читать на китайском.
'Эйнштейн был способен мыслить визуальными образами, - объясняет г-н Айзексон. - Шестнадцатилетним юношей, глядя на уравнения Максвелла, он представлял, как мчится параллельно лучу света, пытаясь его догнать. Он понял, что эти уравнения раскрывают некую удивительную тайну нашего мира. Благодаря своей способности превращать абстракции в зримые образы и творческому отношению к науке Эйнштейн осознал то, чего не видели другие ученые-теоретики: когда вы пытаетесь догнать луч света, волны движутся с той же скоростью, но для вас время останавливается. Это был прорыв, которого не могли добиться лучше подготовленные ученые, поскольку у них отсутствовало визуальное воображение'.
Если мы хотим, чтобы наши дети увлекались точными науками, нельзя превращать их в скучный и даже пугающий предмет. 'Надо напоминать детям, что математическое уравнение или научная формула - это лишь мазок кисти Господа нашего, которым он изображает одно из чудес природы, - говорит Айзексон, - что в нем надо видеть красоту, как в произведении живописи, литературы или музыки'.
Из всех афоризмов Эйнштейна мне больше всего нравится вот что: 'Воображение важнее знания'. Общество, подрезающее крылья воображению, вряд ли способно порождать Эйнштейнов - сколько бы в нем ни было образованных людей. Но точно так же на это неспособно и общество, где не умеют творчески преподавать естественные и точные науки - каким бы оно ни было свободным.
В общем, когда я закрыл книгу Айзексона, у меня возникло ощущение: будь Эйнштейн жив сегодня, он бы отправил на переэкзаменовку и Америку, и Китай.
______________________________________
Военная тайна Китая ("The Wall Street Journal", США)
Мир глазами Китая ("The New York Times", США)
