Мы часто слышим, что американо-иранская конфронтация стала своего рода новой "холодной войной" - мощным идеологическим соперничеством сторон, обладающих ядерными потенциалами, и борьбой за обретение геостратегических преимуществ. Хотя сходство имеется, данное противостояние отнюдь не равносильно конфликту США и СССР. Опасно даже думать, что они идентичны.
Очень велики различия между двумя странами. Иран, в отличие от СССР, не имеет мощного военного потенциала. Возможно, именно по этой причине Тегеран пошел на осуществление своей ядерной программы. Не исключено, что Иран решил, будто таким образом можно по дешевке добиться паритета и уважения.
Что касается неядерной боевой мощи, то у Ирана много "пушечного мяса", но мало техники.
У него имеется свое оружие. Это преданные кадры, 70 миллионов человек, готовых защищать свою страну, а также тайная сеть агентов, раскинутая по всему региону, в первую очередь, в Ираке. Но все это не идет ни в какое сравнение с массовой, хорошо оснащенной армией и ядерным арсеналом, которым обладали Советы.
Да и "война идей" во многом отличается. Советский коммунизм был крайне несовершенной версией реализованных идей Карла Маркса. Однако марксизм в целом был привлекателен для сотен миллионов угнетенных со всех концов мира, независимо от их культурной принадлежности. Шиитский ислам, являющийся идеологией Ирана, привлекает лишь небольшую часть мусульманского мира, но не больше. Даже в Иране воинственность этой идеологии нравится далеко не всем.
Но самое важное в другом. Американо-советское соперничество носило высоко формализованный характер. Существовала масса разнообразных институтов и норм, удерживавших данное противостояние под контролем - договоры, международные и двусторонние организации, торговля, культурные и научные обмены и так далее.
Такие институты и нормы прочно укрепились в разных частях государственных аппаратов двух стран (во внешнеполитических ведомствах, вооруженных силах, органах исполнительной власти), а также в научных институтах, партийной системе, средствах массовой информации и гражданском обществе. Все участники этой игры по сути дела работали на снижение остроты конфликта, гася периодически возникавшие взрывоопасные инциденты и успокаивая распоясавшихся актеров. Эта мощная паутина политических, научных и общественных взаимоотношений действовала очень надежно. Даже в вопросах прав человека СССР после вступления в силу подписанных в 1975 году Хельсинкских соглашений был вынужден вести себя более сдержанно. Приверженность Советов международным нормам и институтам, вызванная необходимостью обеспечения собственной легитимности и соблюдения своих национальных интересов, например, в торговле, делала такие интересы вполне разумными и предсказуемыми, хотя они противоречили политике США.
Когда Советскому Союзу пришел конец, его распад произошел быстро и мирно - в основном, потому что эти институты и нормы давно уже пользовались признанием.
Но в соперничестве США и Ирана не существует подобной руководящей и направляющей системы институтов и норм. Нет буфера, нет линий экстренной связи, отсутствуют посольства, не ведутся переговоры.
Мы преднамеренно вывели Иран за рамки мирового сообщества, его норм и процедур, наклеив на эту страну ярлык парии, изгоя и террористического режима.
Из-за отсутствия официальных отношений, торговли и прочего рода обменов Иран стал непрозрачным для американцев государством. И такая непрозрачность существует с обеих сторон.
Эта ситуация крайне рискованна. Один неверный шаг может привести к войне. И хотя маловероятно, что в планах американских руководителей война с Ираном занимает хоть какое-то место, происходящие события способны взять верх, и такие события могут быть спровоцированы теми иранскими силами, которые хотят лицезреть дальнейшее унижение Соединенных Штатов в Ираке и Афганистане.
Конечно, настоящая "холодная война" была по своему опасна - огромные ядерные арсеналы и колоссальные военные расходы были основой этой угрозы - но она была стабильна, и ее можно было сдерживать.
Огромную тревогу в противостоянии Ирана и США вызывает отсутствие такой стабильности и связи, что может привести к войне. А как мы смогли убедиться в Ираке, реальная война не только становится катастрофой для миллионов своих жертв, но и наносит непредсказуемо мощные удары по тем, кто ее развязал.
Убаюкивать себя мыслью о том, что такую "холодную войну" в миниатюре вполне можно контролировать (мы точно так же думали, что Ирак будет для нас парой пустяков) - это было бы для Америки очередной крупной ошибкой, порожденной ее высокомерием и самонадеянностью.
Джон Тирман - исполнительный директор и главный научный сотрудник Центра международных исследований Массачусетского технологического института.
___________________________________________________________
Перспектива Армагеддона ("The Guardian", Великобритания)
Ядерный всплеск на Ближнем Востоке ("The International Herald Tribune", США)
