Бросая вызов европейским лидерам в Мюнхене, выдворяя британских дипломатов, угрожая маленькой Эстонии, Путин улучшает самочувствие россиян, не способных примириться с тем фактом, что их страна может помериться силами разве что с чеченскими партизанами. Да и это еще не означает верной победы, пишет историк и публицист Рышард Терлецкий.
Россию немного подлечили от коммунистической проказы, но она вновь погружается в анахроничное самовластие кремлевского двора, который мечтает о всевластии Сталина, но имеет в своем распоряжении лишь лагерь циничных льстецов, и то сокращающийся. Без многомиллионной партии, державшейся на паническом страхе перед суровым наказанием за вероотступничество, без цензуры, проникающей в сознание все новых и новых поколений, без 'Правды', объясняющей все хитросплетения этого мира, без КГБ, охраняющего навязанное единомыслие, Россия может быть лишь карикатурой на советскую империю. За последние пятнадцать лет она проиграла все свои политические баталии.
Так было, когда она сопротивлялась приему Польши в НАТО, и позже, когда ей пришлось смириться с тем, что в этом альянсе оказались даже балтийские государства. Она защищала свое влияние на Ближнем Востоке, в Югославии и Ираке, но везде уступила американцам. Она мечтала о новом единстве в рамках Содружества независимых государств, а теперь эти мечты вдребезги разбивают Украина, Грузия и Молдавия.
То же самое вскоре будет и с российской кампанией против размещения американского щита в Польше и Чехии. Вашингтон хорошо знает, насколько беспомощны российские протесты, хотя старается этого не показывать. Владимир Путин понимает, что создание американского щита в Европе - это конец грез о восстановлении влияния не только в Польше, но и на Украине и Балканах, а в недалеком будущем - также, несомненно, и в Беларуси.
И хотя часть российского общества все еще с гордостью слушает грозные речи своего президента, нет никаких причин для того, чтобы в хоре обеспокоенных этим комментаторов выступали польские СМИ.
Сны о могуществе
Советский Союз вошел в число трех важнейших мировых держав еще во время Второй мировой войны. В течение нескольких послевоенных лет - после окончательного распада британской империи - он оказался на втором месте в рейтинге политического могущества. Эту позицию он сохранял вплоть до конца восьмидесятых, хотя и был страной бедной и отсталой в цивилизационном отношении.
Своим значением он был обязан тоталитарной власти, благодаря которой он смог приложить титанические усилия к тому, чтобы участвовать в постоянной гонке вооружений с Соединенными Штатами, самым богатым в мире государством, а также содержать целую систему полуколоний, вассальных государств и политических клиентов почти на всех континентах.
Тогдашний расклад международных сил и влияния, называемый системой равновесия страха, вовсе не означал, что Советы могли бы выиграть третью мировую войну с Западом. Однако они могли нанести такие потери, которые в условиях демократических процедур принятия решений в США и странах НАТО делали превентивный удар невозможным.
Советский молох, экономически неэффективный, изолировавший своих граждан в клетке закрытых границ, раздираемый общественными патологиями, погрязавший в культурной и экологической деградации, доведший до абсурда систему слежки и насилия в отношении граждан, мог предложить 'народам СССР' только одно: чувство иррациональной гордости за принадлежность к мировой империи. Ведь 'социалистический лагерь' впитывал в себя все новые и новые страны, а коммунисты во всем мире были кадрами советской пятой колонны, которая рано или поздно должна была прийти к власти и ввести советские порядки.
Вторая лига держав
На пороге девяностых все это лопнуло как мыльный пузырь. Сначала пришлось бросить близких и дальних союзников. Оставленные на произвол судьбы, просоветские диктатуры были вскоре свергнуты, а советские наместники лишились власти. Сразу после этого был нанесен еще более болезненный удар: отсоединились 'братские народы', а некоторые из них даже слышать не хотели о поддержании взаимных связей. Из 22,5 миллионов квадратных километров осталось всего 17, и, хотя Россия продолжала быть самым большим в мире государством, она лишилась почти трети своего населения.
Военная катастрофа в Афганистане совпала с резким падением престижа армии, которая в результате гласности вдруг оказалась неэффективным и деморализованным народным ополчением, собранным на основе принудительного призыва, оснащенным огромной массой рухляди. С позиции второго в мире государства Россия выпала во вторую десятку с перспективой дальнейшего падения. Более того, даже малюсенькие государства, которые она до недавних пор оккупировала, получили возможность стать богаче или даже осуществить реванш в виде экономической экспансии.
После окончания 'холодной войны' Запад-победитель признал невыгодность политической дестабилизации на огромных пространствах Евразии в результате распада 'империи зла'. Лидеры США милостиво согласились относиться к бывшему врагу как к бедному родственнику. Да, он оказался плутом и неудачником, но так и быть, пусть сидит на своем месте за общим столом. Американцы хорошо знают, что соперники, с которыми ими придется столкнуться в недалеком будущем, набирают силу не в России, и именно им нужно уделять основное внимание.
Так что наследие прошлого состояло из одних лишь проблем: усиливающийся сепаратизм тех народов, которые не имели собственных республик и не сумели оторваться в момент кризиса центральной власти, низкая рождаемость и слабая заселенность огромных пространств Сибири, отсутствие механизмов, регулирующих углубляющееся общественное расслоение, когда наряду с бедными и лишенными перспектив на улучшение условий жизни массами появилась группа счастливцев, купающихся в несметном богатстве.
Осталась и советская ментальность, представляющая собой смесь из страха перед чужими, презрения к слабым, снисходительного отношения к демократическим процедурам и пренебрежения нравственностью. В этих условиях необходимым оказалось восстановление авторитарной власти, которая заменила идеологический корсет плебейским шовинизмом.
15 лет считать не бывшими
Правители России хорошо знают, что ни воинственные мины, ни ностальгические парады победы не впечатляют западную политическую общественность и, в лучшем случае, трогают сердца и умы левых пенсионеров. Но Владимир Путин не рассчитывает на наивность американцев и адресует свои грозные выпады, прежде всего, российской аудитории.
Так что, бросая вызов европейским лидерам в Мюнхене, выдворяя британских дипломатов, угрожая маленькой Эстонии, Путин улучшает самочувствие россиян, не способных примириться с тем фактом, что их страна может помериться силами разве что с чеченскими партизанами, причем победа вовсе не гарантирована. То, что Кремль водрузил свой флаг под арктическими льдами, говорит лишь о его желаниях, а не о возможностях. Собственная система радаров, которой Путин в последнее время уделяет особое внимание, и которую - ну как же - тоже называют 'щитом', призвана отвлечь внимание россиян от предостережений, появляющихся даже в послушных властям СМИ, о том, что ядерное вооружение их армии - это в большей степени экологическая, чем военная проблема.
Путин испытывает уважение к Америке, считая, например, 'оранжевую революцию' на Украине американо-польской интригой. Но боится он Китая, а не Соединенных Штатов. Надежды на российско-китайский альянс сегодня так же несбыточны, как и во времена Леонида Брежнева. Путин может выходить из договоров об ограничении обычных вооруженных сил в Европе, но он хорошо помнит уроки войны в Персидском заливе, когда в ходе операции 'Буря в пустыне' за несколько недель налетов и четыре дня наземной операции армия Хусейна потеряла около 150 тысяч солдат, в то время, как войска коалиции - 235 убитыми, причем многие из них погибли в результате несчастных случаев, неизбежных при таких обстоятельствах. Сегодня значение имеют не многомиллионные армии, а техника, о которой русские еще долго не смогут даже мечтать. Свою роль также играет боевой дух и решимость сражающихся, так что стоит напомнить, как в 1941 г. целые русские армии сдавались немцам без единого выстрела, надеясь на то, что вместе с победителями с Запада придет и улучшение условий жизни.
Сегодня, когда Кремль топает ногами от злости, это, скорее, спектакль, адресованный обитателям московских многоэтажек и отчаявшейся постсоветской провинции, чем элемент международной политики. Только левая пресса, особенно, в Европе, все еще тешит себя надеждой на то, что когда-нибудь из пепла 'вечно живой' доктрины возродится Советский Союз, который наполнит долларовым потоком идею вселенской революции.
Поэтому мир с юмором воспринял ликование по поводу 'покорения' русскими Северного полюса, а добыча нефти или газа из-под арктических льдов - цель для России не более достижимая, чем высадка на Марсе.
Рышард Терлецкий - профессор Института истории Польской Академии наук. С 2000 г. работает в краковском отделении Института национальной истории. Связан с партией 'Право и справедливость'.
__________________________________
Российская твердыня ("Wprost", Польша)
Беспокоит Россия? ("Khaleej Times", Объединенные Арабские Эмираты)
