Когда группа хорошо вооруженных агентов ФСБ начала барабанить в дверь ее загородного особняка, Галина Бульбова сделала то, что на ее месте сделала бы любая состоятельная московская домохозяйка: она вызвала охрану своего мужа. Уже через несколько минут две группы бряцающих 'калашниковыми' бойцов сошлись лицом к лицу на газоне перед домом. Одна была из ведомства ее мужа - генерала Александра Бульбова, высокопоставленного руководителя из ФСКН, или Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Другая - из Федеральной службы безопасности, или ФСБ. ФСБ к тому времени уже арестовала генерала и его охрану на другом конце города - в московском аэропорту 'Домодедово'. После короткой стычки Бульбова отправили в тюрьму, где ему предъявили обвинения в вымогательстве, которые он напрочь отрицает.
Что это - пример путинской 'войны с коррупцией'? Нет, если верить начальнику Бульбова Виктору Черкесову - близкому соратнику Путина и генералу ФСБ. Черкесов в прошлом месяце заявил, что арест Бульбова в октябре - это еще один пример 'междоусобной войны в рядах спецслужб' - борьбы между двумя влиятельными кремлевскими кланами, которая, если ее не остановить, может привести к 'уничтожению завоеванной Россией при Путине стабильности' и к 'хаосу' войны внутри российской элиты. 'В этой войне не может быть победителей, - говорит Черкесов, - слишком многое поставлено на карту'.
Забудьте о демократии. Реальная российская политика вершится внутри кремлевских стен и вокруг них. Это жестокая и беспощадная битва за деньги и влияние. Путин готовится оставить свой пост (что он и должен сделать по конституции) в марте будущего года после окончания своего второго президентского срока, и контролирующие власть в российском государстве кланы уже сейчас отчаянно маневрируют в целях защиты своих бизнес-империй - а в ряде случаев и собственной жизни. 'Безусловно, в Кремле есть много высокопоставленных бюрократов, которые окажутся в опасности, если лишатся защиты президента, - заявляет один бывший высокопоставленный кремлевский руководитель из внутреннего круга Путина, который пожелал остаться неназванным, говоря о своих прежних коллегах, - они захватывали предприятия, они сажали людей в тюрьму. Они делали такие вещи, которые непросто забыть'.
Арбитром в этой битве выступает сам Путин. Он поддерживает равновесие между враждующими кланами, умело переставляя людей из различных группировок и меняя их полномочия. 'Путин контролирует это перетягивание каната, эти подковерные войны между соперничающими группировками - говорит кремлевский политический консультант Вячеслав Никонов, - никто, кроме Путина, не в состоянии обеспечить баланс между различными кремлевскими фракциями'.
В определенной степени, эта битва - довольно примитивная борьба за власть и богатство, а также за то, кто будет править страной от имени Путина, когда он покинет президентский пост. Но в борьбе этой присутствуют также идеологические разногласия по вопросам внешней и экономической политики. И эти разногласия в итоге определят, будет ли Россия автократическим государством, будет ли она в той или иной степени открыта для свободного рынка и западного влияния. Линии противостояния не всегда имеют четкие очертания. В вопросах внешней политики 'изоляционисты', такие как заместители главы путинской администрации Игорь Сечин и Владислав Сурков, а также глава ФСБ Николай Патрушев, выступают за создание сильной и независимой России, способной предложить альтернативу американской гегемонии. В значительной степени антиамериканская риторика Путина инициируется этими изоляционистами. Это по их сценарию состоялись недавно визиты Уго Чавеса (Hugo Chаvez) в Москву и Путина в Тегеран, а также контакты с 'Хезболлой', ХАМАС и сирийцами. Похоже, что все это сделано специально для того, чтобы вздыбить шерсть на американском загривке.
Так называемые 'глобалисты' в лице заместителя премьер-министра Алексея Кудрина и министра иностранных дел Сергея Лаврова 'считают, что Россия вписывается в глобальный постиндустриальный мир'. На практике это означает привлечение иностранных инвесторов, хорошие отношения с Джорджем Бушем и в целом - поведение России как ответственной мировой державы. Но во многих случаях два этих лагеря очень тесно сближаются. Так, в иранском вопросе глобалисты фактически выступили против положительного ответа на призывы США к введению жестких санкций на том основании, что эти санкции на деле ведут к усилению конфронтации и к войне. 'Россия имеет гораздо больше причин опасаться Ирана, чем Америка, уверяю вас, - говорит один бывший помощник Путина, - но в отличие от США, мы не видим никакой пользы от того, что Иран окажется загнанным в угол'.
На экономическом фронте прагматизм обычно попирает принципы. Ветеран-реформатор Анатолий Чубайс, который возглавляет государственную электроэнергетическую монополию РАО ЕЭС, давно уже доказывает, что электричество следует продавать по рыночным ценам. Но он также понимает, что искусственно занижаемые цены на коммунальные услуги являются ключевым элементом контроля со стороны Кремля, и поэтому воздерживается от слишком решительного продвижения своей программы, особенно в сезон выборов. Ведущий экономический либерал в правительстве Алексей Кудрин был автором ряда самых успешных для России макроэкономических реформ, включая создание нефтяного стабилизационного фонда. Благодаря этому фонду почти 700 миллиардов долларов нефтяных доходов отложено на черный день для облегчения инфляционной нагрузки. Он также изобрел для России фиксированный 13-процентный подоходный налог, что во многом решило некогда хроническую российскую проблему уклонения от налогов. Но когда государственный газовый гигант 'Газпром' в этом году надавил на Shell в целях изменения условий контракта по нефтегазовому месторождению, Кудрин не выступал с громкими протестами. 'Кудрин проницательный в политическом плане человек. Он знает, когда не следует вмешиваться в проекты своих коллег', - говорит бывший кремлевский чиновник. Кудрин и прочие либералы также постарались не обращать внимания на то, как государство берет под свой контроль якобы стратегические и обычно убыточные предприятия, такие как авиастроительная компания 'Туполев'. Подобная национализация с экономической точки зрения может быть бессмысленной, но она совпадает с путинскими планами возрождения национального промышленного величия.
В некотором смысле, тесный круг лиц, объединенных общими интересами и пользующихся влиянием и властью в Кремле, напоминает прежнюю олигархию ельцинских лет, о победе над которой так часто говорит Путин. На самом деле, по словам связанного с Кремлем аналитика Станислава Белковского, 'Россия сегодня гораздо больше похожа на олигархию, чем при Ельцине'. Бывший полковник ФСБ, а ныне депутат Государственной Думы Геннадий Гудков говорит, что элита сегодня 'намного прочнее соединена и спаяна', чем при Ельцине. По его словам, многие из этих новых влиятельных политиков лично связаны с президентом и с его родным Санкт-Петербургом, а многие являются также его бывшими коллегами по КГБ. 'За последние восемь лет мы создали очень мощную бюрократическую элиту в советском стиле, которая имеет свои собственные законы морали и говорит на одном языке', - отмечает Гудков.
Но в отличие от прежних олигархов, которые часто при помощи своих медиа-империй выливали ушаты грязи друг на друга, новая элита редко выносит свой междоусобный сор из избы на всеобщее обозрение.
Случай с Черкесовым и ФСКН дает редкую возможность взглянуть на самые грязные стороны этой борьбы за власть. Огромные ресурсы ФСБ (организация-преемница КГБ), например, номинально принадлежат Кремлю и начальнику службы Патрушеву. В действительности же их контролируют тесно переплетенные группы лиц с корыстными интересами, причем некоторые входящие в них представители являются врагами. В 2003 году Путин назначил своего давнего друга по ФСБ Черкесова на должность главы только создававшейся тогда Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Но обязанности у Черкесова были гораздо шире. Имея в своем распоряжении более 35000 агентов и самые передовые средства электронного наблюдения (это подразделение возглавлял Бульбов), ФСКН, как говорит Белковский, в действительности должна была 'приглядывать за ФСБ и Генеральной прокуратурой' в интересах Путина, который использовал эту службу в качестве противовеса другим ведомствам безопасности.
Одна из первых задач Черкесова состояла в расследовании деятельности высокопоставленных офицеров ФСБ, которые якобы были причастны к контрабандной сети с оборотом в миллионы долларов. После нескольких лет проволочек, серии убийств и многочисленных попыток Генеральной прокуратуры закрыть это дело прошлым летом наконец-то полетели головы. Был уволен со своего поста генеральный прокурор Владимир Устинов, глава российской таможенной службы и 19 других высокопоставленных руководителей из таможни и ФСБ. Прошел год, и Черкесов заявляет, что эта группировка пытается отомстить. Против заместителя Черкесова Бульбова выдвинуты обвинения в злоупотреблении служебным положением и ведении слежки с целью вымогательства денег у бизнесменов. В конце прошлого месяца от смертельных доз радиоактивного вещества скончались офицеры санкт-петербургского отделения ФСКН Сергей Ломако и Константин Друзенко (обвинений в их смерти не было выдвинуто). В письме в газету 'Коммерсант' Черкесов предупредил, что данная междоусобица может стать повторением 'банковских войн' конца 90-х годов, когда олигархи ельцинской эпохи грызлись за приватизационные сделки, вовлекая в эту борьбу якобы независимые средства массовой информации, которые им принадлежали.
Кремлевские инсайдеры говорят, что для сохранения существующего положения вещей у Путина нет иного выбора, кроме как сохранить власть, если не должность. Но как это сделать? Будь у него такое желание, Путин мог бы просто изменить конституцию и остаться у власти на неопределенно долгий срок. Он пользуется поддержкой в обществе, имея рейтинги популярности выше 70 процентов, и обладает большинством в парламенте. Однако бывший кремлевский представитель говорит, что Путин не хочет становиться пожизненным диктатором. '[Путин] убежден, что Россией не может управлять хунта, - говорит этот человек, - в то же время, он понимает, что его преемник на посту президента не может быть марионеткой'. Путин действует очень осторожно, не торопясь называть своего преемника. Тем самым, он удерживает контроль над соперничающими фракциями и группировками. Вместе с тем, раболепное и тщательно контролируемое Кремлем освещение по государственному телевидению повседневной деятельности заместителей премьер-министра Сергея Иванова и Дмитрия Медведева дает основания предполагать, что они по-прежнему являются главными претендентами на смену президенту.
Похоже, что сейчас он готовится играть пока неизвестную нам роль в российской политике после ухода с президентского поста. Возможно, Путин станет главой прокремлевской партии 'Единая Россия', чьи списки кандидатов в депутаты Думы он возглавил на выборах. 'Шесть месяцев назад все мы думали, что Путин устал и уходит из политики, - говорит Александр Шохин, возглавляющий Российский союз промышленников и предпринимателей, - сейчас мы видим, что его вынуждают остаться у власти'.
Для чего? Экономика России бурно развивается на доходах от нефти, в рядах новой элиты, как кажется на первый взгляд, широко распространилось благодушие и спокойствие. 'Кланы настолько заняты своей войной, что они совершенно забыли о росте инфляции и будущем страны', - сетует бывший министр экономики Евгений Ясин, ныне возглавляющий московскую Высшую школу экономики. В то же время, предвыборная одержимость СМИ Путиным затушевывает клановые склоки и мешает какой бы то ни было дискуссии о настоящих и очень серьезных проблемах России. И хотя Москва продолжает бурно развиваться, регионы уже начинают испытывать реальную боль. В прошлом месяце забастовка рабочих привела к закрытию завода компании Ford Motor во Всеволожске, что недалеко от Санкт-Петербурга. В Астрахани примерно полторы тысячи учителей, медсестер и музейных работников вышли на митинг протеста к областному парламенту, требуя повышения окладов бюджетникам и увеличения минимального размера заработной платы до 125 долларов в месяц.
Пока эти голоса недовольства тонут в нескончаемом потоке оптимистичных новостей, который льют на головы слушателей национальные средства массовой информации, а также во вполне реальных волнах растущего благосостояния. Растут доходы, восстанавливается чувство гордости за страну. Поэтому не удивительно то, что внутренняя кремлевская борьба в основном проходит незамеченной. 'Тот рэкет, которым занимаются спецслужбы по всей России, а также те миллионы отмытых денег, которые они переводят через иностранные банки, не считаются серьезной проблемой', - со вздохом говорит аналитик Сергей Марков.
Проблема заключается в том, что действительно серьезные дебаты - по вопросам внешней политики между глобалистами и изоляционистами, а также по вопросам экономической политики между реформаторами и консерваторами - будут определяться не общественностью, а исходом кремлевских баталий. Но как свидетельствует недавняя стычка между спецслужбами, эти битвы порой больше напоминают бандитские разборки, чем ответственное обсуждение будущего великой державы. И тем не менее, новая путинская олигархия, осмелевшая от ощущения собственной власти, едина, по крайней мере, в одном: что эту власть необходимо сохранить.
______________________________________
Война внутри Кремля ("Newsweek", США)
Назад в будущее вместе с Путиным ("The American Spectator", США)
