В политической игре, что идет сегодня в России, слышится немало пугающих отголосков советского прошлого: здесь и склонность президента Владимира Путина действовать втайне; и его карьера в КГБ; и гигантская, почти самодержавная власть, сосредоточенная в его руках; и отсутствие информации о происходящем в Кремле - если там идет борьба за власть (президентский срок г-на Путина заканчивается в начале будущего года), то посторонних в ее подробности не посвящают.
Но каждый, кто следил за 'серийной' передачей власти на заключительном этапе существования СССР - Брежнев-Андропов-Черненко-Горбачев - не может не заметить и существенных различий. Ни один советский лидер не покидал свой пост добровольно. Большинство просто умерло во главе государства, а Никиту Хрущева и Михаила Горбачева вынудили уйти в отставку. По мере того, как у руля в послехрущевскую эпоху становились все более престарелые лидеры, руководство страной приобретало все более коллективный и 'ритуальный' характер. Череда официальных похорон - они происходили все чаще - следовала одному и тому же сценарию: тщательно отобранные представители 'скорбящей общественности', проходившие мимо гроба под задрапированных черным люстрами Колонного зала, написанные как под копирку формулировки некрологов и откликов.
Если у нынешних событий и есть прецедент, то речь идет скорее о совсем недавнем прошлом, когда Борис Ельцин выбрал в качестве преемника никому не известного, но лояльного Владимира Путина. Это, однако, касается только самой 'передачи ключей' от президентского кабинета. Ельцин полностью передал бразды правления преемнику, тогда как Путин планирует лишь сменить табличку на двери - вместо президента он будет теперь зваться премьер-министром.
Если слово 'советский' и просится на язык, то в связи с реакцией россиян на перемены наверху. В этом плане полезно будет вспомнить о смерти Сталина в 1953 г. В те времена большинство людей не видели в своей жизни ничего, кроме террора, войны, и всепроникающего культа личности 'величайшего гения в истории человечества'. Худшие страхи и самые большие надежды всех советских граждан настолько прочно ассоциировались с именем Сталина, что объявление о его кончине вызвало массовую панику. Миллионы ошеломленных и испуганных людей бросились на улицы; сотни погибли в давке. А вскоре страну ждало новое потрясение: хрущевская кампания по развенчанию Сталина.
Поэтому, к тому моменту, когда Хрущева отстранили, обвинив в 'грехе' волюнтаризма, для его коллег по Политбюро - и многих простых людей - 'порядок' превратился в своего рода идею-фикс. При Леониде Брежневе публичный 'образ' советского руководства свелся к тщательно срежиссированному ритуалу одинаковых 'официальных мероприятий', заявлений и похорон - все это должно было демонстрировать неизменное единство и стабильность в Кремле. На Западе разглядывание в лупу кремлевского фасада в поисках трещинок или мимолетных аномалий превратилось в целую науку - 'кремлеведение', приносившее неплохой заработок целому поколению дипломатов, разведчиков и журналистов.
Мне довелось освещать смену всех советских лидеров, начиная от Брежнева и до распада СССР, и всякий раз поражало полное отсутствие какой-либо тревоги в народе. Конечно, появление 'новой метлы' вызывало определенное любопытство, но до самого конца - до Горбачева, во всем этом не было никакой интриги, никакого вакуума власти, никакой борьбы, никаких поводов для беспокойства. По радио сообщали о кончине очередного лидера и называли фамилию председателя комиссии по организации похорон; в дальнейшем именно он становился генсеком. Никто особенно не надеялся, что новая 'живая мумия' будет чем-то лучше предыдущей, но по крайней мере можно было сказать с уверенностью - жизнь продолжается своим чередом.
Сегодня, после очередного периода потрясений, порядок и преемственность снова ценятся на вес золота. Во многом именно с этим связана популярность Путина, и удовлетворение, с которым страна встретила его решение поддержать в качестве преемника Дмитрия Медведева. Этим, вероятно, объясняется и почти полное отсутствие возмущения в обществе, когда Медведев заявил, что после избрания он выдвинет в премьеры нынешнего президента.
С нашей западной колокольни не может не ужасать тот факт, что очень многие россияне готовы закрыть глаза на методы, которыми Путин обеспечил этот порядок - подавление оппозиции, контроль над общенациональными телеканалами, занавес секретности, вновь опустившийся над Кремлем. Но это не прежний 'железный занавес'. Сегодня у россиян, несомненно, больше личной свободы, чем во времена СССР. И выборы президента все же состоятся - хотя бы декоративные.
_______________________________________
Путин: "США уже понимают, что только сильная Россия отвечает их коренным интересам" ("Time", США)
Путин: "Я чувствую себя такой рабочей лошадью..." ("Time", США)
Россия: Царь родился ("Time", США)
С Библией он знаком, а с электронной почтой - нет ("Time", США)
Почему мы выбрали Путина ("Time", США)
