По мере приближения Олимпийских игр все четче выявляется полное безволие западных демократий. Экс-коммунистические державы их обескураживают, дипломаты не понимают, с кем имеют дело, а эксперты - о каких режимах они рассуждают. Жестокие репрессии против монахов и светских граждан Тибета потрясли мировое общественное мнение, зато наши элиты стали еще усерднее исполнять танец живота перед китайским руководством. Ехать? Или не ехать? У многих лидеров внезапно оказался настолько насыщенный график, что они вряд ли смогут выкроить время, чтобы посетить торжественное открытие Олимпийских игр. Лишь горстка руководителей - Польши, Чехии, Болгарии . . . - осмелились заявить, что они бойкотируют эту церемонию политическо-планетарного масштаба, венчающую режим, который попирает права человека. В общем и целом преобладает лицемерие, и многократные униженные 'извинения' Франции никому чести не делают. Что более достойно уважения - олимпийский факел или люди, замученные и убитые в Лхасе? Парижане свой выбор сделали, хотя, возможно он застал врасплох национальную и мировую дипломатию.
После того, как советская империя пала, а Китай распахнул свои двери навстречу рыночной экономике, западные правительства мечутся из стороны в сторону. То они верят в светлое будущее и конец истории - то есть истории масштабных конфликтов и великих вызовов, - то начинают опасаться новой 'холодной войны' и не знают, какому богу молиться. Еще вчера Джордж Буш пытался понять, что же скрывается во взгляде небесно-голубых глаз 'хорошего парня' Владимира Путина, а сегодня кандидат в президенты Джон Маккейн, тоже, между прочим, республиканец, видит в них только три зловещие буквы: КГБ. Некогда Тони Блэр превозносил достоинства Владимира Владимировича (еще до того, как тот стал президентом), но затем в Лондоне произошло 'радиоактивное' убийство диссидента Александра Литвиненко, и, когда Блэр покидал Даунинг-стрит, 10, ссора между Лондоном и Москвой была в самом разгаре. Сильвио Берлускони, который при любой возможности приглашает в гости своего 'друга', пришедшего с холода, поклялся мне, что за закрытыми дверями он, в отличие от Жака Ширака, не боится делать критические замечания. Теперь похожий танец - шаг вперед и два назад - повторяется вокруг Китая, который обхаживают и которого боятся. Эта развивающаяся держава, по многим показателям занимающая третье место в мире - один миллиард триста миллионов жителей - завораживает, к добру или к худу.
Гигантские, достойные фараонов, стройки, превращающие Пекин в олимпийскую столицу, поражают и ослепляют. Китай, похоронивший марксистскую экономическую модель три десятилетия назад, переживает невероятный экономический подъем. Подобно тому, как это было в Японии и Германии в начале XX века, в стране с огромной скоростью происходят модернизация и глобализация. Благодаря небывалой скорости промышленных и финансовых технологий XXI века, помноженной на нечеловеческую жестокость, свойственную великим коммунистическим стройкам былых времен, мы на расстоянии, по телевизору, можем наблюдать это чудо. Мы восхищаемся небоскребами, выросшими в мгновение ока из-под земли, но забываем о миллионах крестьян, изнуренных, истощенных, на чьи плечи возложено бремя по реконструкции города, где они и прозябают, а как только выполняют свою задачу, их отсылают восвояси.
Достойной фараонов является не только эта стройка, но и вся социальная структура самой большой страны мира. Наверху пирамиды находится коллективный фараон - Коммунистическая партия Китая, чьи руководящие кланы сводят счеты вдали от любопытных глаз. В основании - миллиард рабочих и крестьян, лишенных самых элементарных прав, население современных крепостных и рабов. Между ними - бурно развивающийся средний класс, с выгодой использующий новоприобретенное хрупкое благосостояние, которое, за редкими восхитительными исключениями, вызывает скорее политическую покорность, чем желание добиваться основополагающих 'буржуазных' свобод.
Модернизации - да! Демократизации - нет! Такова руководящая линия китайского фараона, начало которой было положено в 1989 году вместе с кровавым разгоном демонстрации на площади Тяньаньмэнь, когда тысячи студентов расстреливали, истязали, высылали из страны. Такой ответ ожидает любую акцию протеста, отважных забастовщиков и восставших крестьян, интеллектуалов диссидентов, неосторожных пользователей Интернета, тибетских монахов.
Китай уже не является тоталитарным государством в сталинском или маоистском значении этого слова, он - деидеологизированная постмодернистская диктатура: ходят слухи, что ежегодно смертной казни там подвергаются 10 000 человек, причем их семьям приходится возмещать государству стоимость пуль, выпущенных в затылок их близких. Властная элита уже не пребывает в плену идеологических иллюзий, она хочет обогащаться и сохранить власть, она принимает рынок и глобализацию, но не систему сдержек и противовесов, а также требования прозрачности, присущие либеральным демократиям. Экономические чудеса не обязательно порождают чудеса демократические, как и не служат гарантиями против шовинистических и милитаристских перегибов - пример Японии и Германии периода 1900-1940-х годов должен освежить 'девичью' память дипломатов. Великий, превеликий Китай сейчас на распутье, и лестью ему не поможешь.
Полвека коммунистических катастроф, жертвой и зачинателем которых был Китай, превратили пекинских 'твердых орешков' в сверхциников, которым неведомы угрызения совести, невосприимчивых ни к добру, ни ко злу. Им плевать как на свободу самовыражения своих соотечественников, так и на красивые чувства, которыми их западные партнеры расцвечивают завуалированные призывы вести себя надлежащим образом. Давайте покончим с этой ложной наивностью, наше неизбежное сосуществование с этим азиатским гигантом не должно основываться ни на презрении, ни на потворстве. Постмодернистские диктатуры понимают только принцип 'ты - мне, я - тебе', и я не вижу ни единой причины, по которой им стоит позволить под фанфары провести в Пекине событие исторического и мирового значения, пока Лхаса будет страдать за закрытыми дверями.
Политики, если не произойдет никаких существенных изменений, бойкотируйте эту имеющее большое политическое значение церемонию открытия Олимпийских игр и найдите в себе мужество, прозорливость и достоинство объяснить это свое решение! Китайские власти реагируют на давление, доказательством тому служит то, что вчера их речи стали звучать несколько по-иному. Они, совсем недавно громогласно обличавшие далай-ламу и его заговоры, сегодня планируют принять его посланников. Что это? Хитрость, чтобы облегчить угрызения совести дипломатов? Или первый шаг навстречу?
Андре Глюксман - философ
________________________________
Андре Глюксман: Бойкотировать Пекин? Это ни к чему не приведет ("Corriere Della Sera", Италия)
Андре Глюксман: Франция говорит чеченцам 'нет' ("Le Nouvel Observateur", Франция)
Андре Глюксман: 'Я все еще стыжусь своего маоистского прошлого' ("Le Figaro", Франция)
