Грузинский кризис ясно показал, что Россия не желает вливаться в расширенный "упорядоченный" европейский блок, и обострил старые трения, связанные с расширением НАТО, Косово и противоракетным щитом.
Отношения между Европой (и США) и постсоветской Россией основывались на идее о том, что долгосрочные стратегические интересы России, ее национальная идентичность и институциональные предпочтения эволюционируют в сторону интеграции с Западом.
Запад исходил из того принципа, что Россия идет по линейному пути "перехода" к "нормальному состоянию" и "цивилизованности", развернутых к рыночной демократии. Хотя грузинский кризис повлек за собой сильнейшее ухудшение отношений между Россией и Западом со времени окончания "холодной войны", сегодня он предоставляет им возможность отказаться от ошибочных гипотез, произвести критическую переоценку интересов, национальной идентичности и роли сближающих Россию и Запад структур, а также приступить к разработке действенной программы безопасности в новых стратегических условиях.
На сегодняшний момент совершенно ясно, что Россия не желает вливаться в расширенный европейский блок, что она видит себя независимой мировой державой. Россия старается восстановить свой имидж на международной арене и начинает играть ключевую и независимую роль в международных вопросах. Усиление российского военного потенциала, направленное на поддержание мирового стратегического равновесия и укрепление своего главенства в поясе безопасности на российских границах - то есть в сфере влияния России или, как говорит президент Медведев, ее "привилегированных интересов", - это совсем другой вопрос.
В течение последних десяти лет ряд политических, экономических и военных вопросов стратегического порядка, явившихся предметом трений между Россией и Европой, - цветные революции, баллистическая противоракетная оборона, растущая энергетическая зависимость, расширение НАТО, Косово - в совокупности повлияли на ухудшение их отношений, спровоцировав растущее недоверие и непонимание.
Грузинский кризис всего лишь привел к активизации и усилению напряженности по давно существующим вопросам. Новая политическая напряженность связана с односторонним признанием Россией независимости Абхазии и Южной Осетии: экономические трения проистекают из того, что Россия фактически контролирует транзит энергоресурсов через территорию Грузии; в области обороны обеспокоенность связана с восстановлением усилиями НАТО вооруженных сил и сил безопасности Грузии и с ролью, отводимой российским вооруженным силам в этой самопровозглашенной буферной зоне.
Россия и Европа сейчас переоценивают свои отношения. Президент Медведев и премьер-министр Путин констатировали наличие двойных стандартов и лицемерное поведение западных стран. Они указали на непропорциональное применение силы Западом во время натовских бомбардировок Косово и Белграда в 1999 году, при проведении США и их коалицией операции по свержению иракского режима в 2003 году, а также при одностороннем признании независимости Косово в 2008 году. Премьер-министр Владимир Путин решительно утверждает, что неспособность администрации Джорджа Буша остановить грузинскую тяжелую артиллерию и ракетные удары по гражданскому населению Южной Осетии в ночь на 8 августа 2008 года, так же как и ее отказ критиковать действия грузинского президента Саакашвили, направленные на провоцирование конфликта, ясно указывают на то, что Запад никогда не будет учитывать российские интересы. Соответственно, Россия стала предпринимать действия по защите своих интересов. К тому же, Кремль пользуется значительной поддержкой со стороны населения, а идеология российской "суверенной демократии" оправдывается тем, что элита и население ошибочно считают однозначной военной, политической и стратегической победой.
К сожалению, Россия неспособна или отказывается признать, что за это страна вынуждена дорого платить своей репутацией на международной арене. Россия находится в дипломатической изоляции, и у нее больше нет друзей или союзников, кроме Никарагуа. Она утратила свое влияние на Балканах, поскольку ее отказ признать независимость Косово был воспринят как тактический, а не стратегический, долговременный расчет. Сегодня модно говорить о новой "холодной войне", в то время как осень заканчивается, и наступает зима. Все большее развитие получает идея о новом биполярном мире, основанном на расширенном демократическом Западе (включающем в себя "Новую Европу") и на бурно развивающемся "новом втором мире", управляемом авторитарным капитализмом России и Китая, который должен прийти на смену поверженному тоталитарному капитализму Германии и Японии.
К счастью, риторика опережает реальность. Временное похолодание в отношениях с Россией, ее испорченная репутация и ослабление инвестиционного доверия еще не позволяют говорить о начале новой "холодной войны". Подобной понятийной революции не происходит, притом что для России на первый план сейчас выходит необходимость найти ответы на международные стратегические вопросы первостепенной важности, такие как Иран, Северная Корея, ядерное распространение, терроризм и климатические изменения. К тому же, Европа наконец начала понимать, что Россия может действовать в международной системе как дестабилизирующий элемент, и что Россия имеет больше влияния на Европу, чем Европа на Россию.
Подобная переоценка дает возможность приступить к решению действительно назревших проблем; но готовы ли люди, принимающие политические решения, и политики принять этот вызов? Организации, работающие под эгидой ООН, со штаб-квартирами в Женеве, должны теперь вплотную заняться разразившейся в Грузии гуманитарной катастрофой, и в частности, помочь беженцам и вынужденным переселенцам. ОБСЕ и ЕС, базирующиеся в Вене и Брюсселе, должны проследить за их возвращением в этот регион и возобновить процесс урегулирования конфликта. Вашингтон, Брюссель и Москва должны посмотреть в глаза реальности: какова роль и позиция России в европейской архитектуре безопасности? Иными словами, в центре их внимания должны находиться три взаимосвязанных конфликта: замороженные Организацией Объединенных Наций конфликты в Грузии, конфликт между Грузией и Россией и ухудшение отношений между Востоком и Западом. Смогут ли Вашингтон, Брюссель, Москва, Вена и Женева принять этот вызов, преодолеть препятствия и противоречия, возникшие из кавказской загадки?
Кроме того, грузинский кризис представляет собой тройное решающее испытание, достойное всяческого внимания. Это тест на стратегическое лидерство - тест на способности и на эффективность. Этот кризис может определить, чем будет диктоваться политический выбор и поведение Европы и Евразии - рационализмом или эмоциями? Наконец, этот кризис может определить, будет ли мир в XXI веке управляться великими державами и в интересах великих держав, или международное право и мировые структуры будут играть ясную и значимую роль в поддержании международного порядка.
Грэм Херд - сотрудник Центра политики безопасности в Женеве.
Перевод: Анастасия Вербицкая
++++++++++++++++++++++
P.S. Тов. читатели, будьте бдительны! Не забывайте, пожалуйста, голосовать :-))) "Урны" для "Народного голосования" за ИноСМИ (Премия Рунета - 2008) расположены по адресу: http://narod.premiaruneta.ru/. По правилам конкурса можно голосовать только 1 раз в 24 часа. Таким образом, в полуфинале Премии Рунета, который пройдет с 30.09.2008 по 30.10.2008, за любимый сайт с одного IP можно проголосовать 14, или 13, или 12. . . или ни разу. Кто сколько сможет. . . Но лучше отдать за ИноСМИ больше голосов, чем меньше. :-)))))))
_________________________________
Европа должна найти ответ на ужесточившуюся позицию России ("The International Herald Tribune", США)
Факты свидетельствуют не в пользу Москвы ("Le Temps", Швейцария)
Европа: между безумием и Россией ("Le Monde", Франция)
**********************
Женщина как оружие в разведке (Тайное общество читателей ИноСМИ)
Откуда пошли "краянцы" (Тайное общество читателей ИноСМИ)
Пять мифов о Николае II (Тайное общество читателей ИноСМИ)
