Майкл Фелпс (Michael Phelps) курит дурь. Алекс Родригес (Alex Rodriguez) принимал стероиды. Кто следующий на очереди? Неужели капитан Чесли 'Салли' Салленбергер (Chesley "Sully" Sullenberger)? (Майкл Фелпс - американский пловец, многократный олимпийский чемпион; Алекс Родригес - американский бейсболист; Чесли Салленбергер - пилот US Airways, 15 января 2009 года предотвративший авиакатастрофу, посадив самолет на поверхность реки Гудзон - прим. пер.)
Американцы обожают возносить своих героев на пьедестал, но ничуть не менее охотно сбрасывают их в грязь. Нет, конечно, мы приходим в ярость, когда они бесчестят себя. Мы заламываем руки в негодовании: 'Ах, что же подумают дети, которые брали с них пример!'. Но если, как считали древние греки, народ узнается по героям, которых он прославляет, американская страсть возвеличивать и разоблачать многое говорит о нас самих, как о стране.
Дело в том, что сама идея героя связана для нас с глубоким внутренним конфликтом. Титаны одновременно и привлекают нас, и отталкивают. С одной стороны, в нас глубоко укоренился эгалитаризм и уже одна мысль о том, что кто-то заметно лучше, чем все остальные, вызывает у нас возмущение. С одной стороны, наши наследственные ценности - жизнь, свобода, поиск счастья, не говоря уж о постоянных переменах - слишком абстрактны и эфемерны, за них трудно держаться. Другие нации могут опираться на веру в свою историческую неизменность; для нас же традицию и смысл хранят символы - от отцов-основателей до яблочного пирога.
В 19 веке госсекретарь Авраама Линкольна (Abraham Lincoln) Уильям Сьюард (William H. Seward), любил рассказывать историю о человеке, который уже после американской революции добивался, чтобы в его деревне был установлен 'шест свободы' - специальный флагшток, служивший знаком протеста против британской тирании. Когда соседи спрашивали его, зачем ему это нужно, неужели ему не хватает свободы, он отвечал: 'Что такое свобода без шеста?'
Мы больше не воздвигаем 'шестов свободы' (хотя пользуемся любым поводом, чтобы поднять наш национальный флаг). Теперь мы выбираем живые символы - людей чье мастерство и достижения символизируют ту незаменимую нацию, которой мы хотим быть, и воплощают собой наше стремление к вершинам.
Фелпс заслужил славу, безупречно выступив на Пекинской олимпиаде и добыв для Америки золотые медали. Алекс Родригес, блестящий игрок, должен был поправить репутацию любимого спорта американцев после скандала с употреблением Барри Бондсом (Barry Bonds) стероидов.
Когда десятки тысяч футбольных болельщиков аплодировали Салленбергеру на Суперкубке в Тампе, они поздравляли и самих себя, как если бы они были героическим пилотом и его экипажем.
'Поклонение героям отвечает насущной потребности американцев, - писал в 1941 году историк Диксон Уэктер (Dixon Wecter). - Фанаты и охотники за автографами, расплодившиеся сейчас по всему миру - такое же специфически американское явление как пересмешники или виноград катоба. Подписи в альбомах, пряди волос, фотографии, бейсбольные мячи, отправленные в хоумран, помогают нам прикоснуться к величию; карауля у дверей гримерных и раздевалок, преследуя кумиров со скрытыми камерами и магнитофонами, нарушая их уединение и мешая им спокойно проводить медовый месяц, мы превращаемся в народ героепоклонников'.
Атлеты, активисты, военные, актеры, юристы - все они потенциальные герои, если подтверждают нашу веру в то, что здесь в Соединенных Штатах нет ничего невозможного.
Удивительно, но большего всего нас притягивают наши политические лидеры, сколько бы клеветы нее обрушивалось на их головы. С 1948 года, когда Институт Гэллапа начал выяснять, кем американцы больше всего восхищаются, было лишь несколько случаев, когда во главе списка оказывался не действующий президент. Даже президент Буш, по данным декабрьского опроса, занял второе (пусть и с большим отрывом) место после Барака Обамы (Barack Obama), бывшего тогда избранным президентом.
На руку герою играет скромное происхождение, еще лучше если у него в прошлом были трудности, а то и трагедия. Это не только укрепляет веру в 'американскую мечту', но и помогает нам думать, что в определенных обстоятельствах, мы бы показали себя не хуже наших героев. И все же, ничто так не подкрепляет нашу основополагающую веру - веру в то, что все люди созданы равными - как падение великих. Именно эта вера позволяет любому достигнуть величия в нашей республике, но она же, как писал Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville) еще в 19 веке, заставляет слабых желать 'низвести сильных до собственного уровня'.
Вернемся к Фелпсу и Родригесу. Несмотря на весь шум, который был поднят вокруг их ошибок, их слабости превосходно вписываются в наш национальный идеал. Как бы мы ни восхищались могущественными и знаменитыми, мы с подозрением относимся к их силе и успеху. Как выразился Уэктер: 'У американцев не слишком гибкие колени. Пока герой жив, он не будет избавлен от поношения и насмешек'.
Так мы убеждаем себя в том, что наши герои такие же люди как любой из нас - со своими слабостями и недостатками.
______________________________________________
Восстань в прежнем блеске, Америка! ("The International Herald Tribune", США)
Настоящие американцы ("Los Angeles Times", США)
Ф.Фукуяма: Падение корпорации 'Америка' ("Newsweek", США)
Не спешите хоронить Америку ("The Wall Street Journal", США)
Генри Миллер: США между гениями и лунатиками ("La Jornada", Мексика)
