МОСКВА - Обычно угрюмые и раздражительные российские официальные лица сегодня с большим оптимизмом, едва ли не с весельем говорят о первых контактах с администрацией Обамы. "Мы взволнованы", - заявляет один такой чиновник из министерства иностранных дел.
Такие открытые проявления радости и хорошего настроения в правительстве Владимира Путина вызваны не только недавним обещанием вице-президента Байдена о "перезагрузке" в американо-российских отношениях. Первый визит в Москву высокопоставленной делегации из США 10 дней назад быстро привел к достижению договоренности о повестке переговорного процесса, которая начнется с нового соглашения о контроле ядерных вооружений, поскольку срок действия старого истекает в конце года. Ведутся разговоры о воссоздании комитетов по двустороннему сотрудничеству, о поддержке Соединенными Штатами вступления России во Всемирную торговую организацию. Русские также испытывают сильное возбуждение от того, что они считают началом отхода Обамы от соглашений администрации Буша с Польшей и Чехией о создании европейской противоракетной обороны.
Неужели это начало новой эпохи сотрудничества между Вашингтоном и Москвой - начало разрядки, способной привести к еще одному крупному сокращению ядерных арсеналов, оказать более эффективное воздействие на Иран с его ядерной программой, а также уменьшить растущую напряженность между США и Европой по поводу того, как вести себя с Россией? Проведя вместе с группой американцев и немцев несколько дней в Москве в рамках мероприятия, организованного Фондом Маршалла "Германия - США", я начал в этом серьезно сомневаться.
Во-первых, сомнения вызывает российская экономика, являющаяся основой для примирения россиян с путинской автократией. Спад в ней происходил намного быстрее и глубже, чем в странах развитого Запада. В лучшем случае, в этом году произойдет масштабное сокращение объемов производства в России. Если в 2008 году темпы роста составляли 8 процентов, то в текущем они могут сократиться до 2 процентов. В январе промышленное производство сократилось на 16 процентов, а безработица выросла до 8 с лишним процентов. Независимые экономисты предсказывают, что уровень безработицы может увеличиться до 15 процентов, и что некогда огромные валютные резервы России истощатся уже в будущем году.
Москва по-прежнему остается яркой витриной демонстрации успехов со своими блестящими огнями и огромными дорожными пробками. Но за пределами столицы уже начались народные демонстрации и забастовки. Поскольку кремлевские фонды иссякают, региональные власти все больше проявляют непокорность. А в самой Москве возникают признаки отвратительных споров между соперничающими политическими кланами вокруг Путина о том, как поделить оставшиеся деньги.
Все это - знакомые симптомы политического и экономического "хаоса" российских девяностых. Спасение от этого хаоса стало той основой, на которой строится путинская популярность внутри страны. Поэтому вряд ли можно удивляться, слыша, как работающий в Москве бывалый и закаленный иностранный бизнесмен соглашается с почти единогласной оценкой немногочисленного демократического движения оппозиции: "Путинизм в том виде, в котором он существовал до сих пор, уже умер". Говорит бывший чемпион мира по шахматам, а ныне диссидент Гарри Каспаров: "Ситуация неизбежно приведет к политическим переменам. Какого рода это будут перемены? Я не знаю".
К такой неопределенности необходимо прибавить неизменную политическую формулу Путина для внутренней жизни страны: жесткое подавление критиков, таких как Каспаров, нераскрытые убийства ведущих журналистов и активистов-правозащитников, а также неослабная телевизионная пропаганда, которая называет Россию великой державой в окружении врагов, главным из которых являются Соединенные Штаты. "Конечно, власти понимают, что им сейчас нужны хорошие отношения с Америкой, - говорит Арсений Рогинский из правозащитной организации 'Мемориал', чей главный офис в Санкт-Петербурге подвергся недавно обыску спецслужб, - но власти также понимают, что населению надо сказать, кто есть враг, и почему оно живет не очень хорошо. А враг этот - Америка. В этом-то и состоит противоречие".
Бывший госсекретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice), которая давно уже изучает Россию, любила отмечать, что исторически периоды усиления внутренних репрессий в России совпадают с усилением внешней враждебности. Станет ли эта эпоха исключением? Похоже, что администрация Обамы и европейские государства надеются на это. Последние политические убийства в Москве отнюдь не ослабили их стремление к "перезагрузке". Однако оптимистичная ответная реакция России относится к серии политических шагов, которые в лучшем случае можно назвать неоднозначными.
Несмотря на острые бюджетные проблемы, правительство Путина в этом месяце предложило 2,1 миллиарда долларов помощи правительству Киргизии, которое тут же объявило о закрытии американской военно-воздушной базы, играющей важнейшую роль в деле обеспечения войск в Афганистане. А после этого российские официальные лица с улыбкой предложили предоставить транспортный коридор в Афганистан через территорию России. Это дает в руки Путину хорошую удавку, с помощью которой можно душить операции НАТО в Афганистане. Местные чиновники открыто говорят о своей цели: при определении будущего Афганистана надо добиться, чтобы США относились к России как к равноправному партнеру.
Кроме того, появляются тревожные признаки того, что стремление Путина поработить Грузию (а оно проявляется в истеричных разглагольствованиях российских официальных лиц по поводу ее демократического и прозападного правительства) так никуда и не исчезло. Авторитетный военный аналитик из независимой "Новой газеты" Павел Фельгенгауэр предлагает детализированное объяснение своего вывода о том, что в этом году "угрожающе велика" возможность новой российской военной операции, направленной на "завершение начатого".
Естественно, те, кто делает ставку на новую оттепель в американо-российских отношениях, смеются над таким предположением. Но Фельгенгауэру к этому не привыкать. Над ним уже смеялись в прошлом году, когда он совершенно точно предсказал, что Россия вторгнется в Грузию в августе.
