Вице-президент пробил лед в отношениях с Россией на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности. Пора, заявил он, "по-новому взглянуть на те многочисленные области, в которых мы можем и должны взаимодействовать". Похоже, что его примеру скоро последует и госсекретарь Клинтон, которая встретится со своим российским коллегой Сергеем Лавровым, чтобы поговорить о взаимодействии на "всех уровнях". Эти слова звучат просто опьяняюще после того периода, когда американо-российские отношения опустились до самой низкой отметки после распада Советского Союза. Но в каких областях Вашингтон должен искать точки соприкосновения с Россией?
Было бы хорошо найти в ответе на этот вопрос какие-нибудь элементы из кампании Обамы под лозунгом "Нам нужны перемены". Однако предлагаемые экспертами области взаимодействия большей частью относятся к сфере безопасности. Именно на этой основе строились взаимоотношения между Востоком и Западом во времена "холодной войны". Поэтому в первых строках списка задач Клинтон находятся вопросы контроля вооружений, особенно проблема возобновления переговоров по договору СНВ в целях сокращения ядерных арсеналов, а также вопросы нераспространения оружия массового уничтожения, включающие сдерживание ядерных амбиций Ирана. Там также стоит вопрос о поддержке действий США в Афганистане и о сотрудничестве в борьбе с терроризмом.
Однако включение в данный перечень вопросов энергетики кажется маловероятным. Внезапное прекращение Россией поставок газа в Восточную и Центральную Европу в январе месяце, ставшее результатом ежегодной ценовой войны с Украиной, прозвучало для Запада сигналом тревоги - точно так же, как и во время аналогичного кризиса в 2006 году. Хотя на сей раз Украина тоже получила свою долю обвинений, Россию по привычке облили грязью за развязывание "энергетической холодной войны", цель которой якобы состояла в том, чтобы наказать Киев за его стремление вступить в НАТО. Поэтому когда возникает вопрос о сотрудничестве с Россией, слово "энергетика" никак не приходит на ум.
Все происходит как раз наоборот. Европе настойчиво рекомендуют обойти Россию стороной, диверсифицировать источники поставок газа, а также найти альтернативные маршруты для газового транзита. Поэтому когда премьер-министр Путин вскоре после газового кризиса приехал в Давос и произнес там речь, в значительной мере посвященную проблемам энергетики, та часть его выступления, в которой подробно освещались вопросы о нефте- и газопроводах, была попросту проигнорирована. Сенатор Ричард Лугар (Richard Lugar) во время слушаний по вопросу утверждения в должности Клинтон ясно дал понять, что энергетика это вопрос безопасности, которым должна заниматься НАТО. Он вспомнил о своем предостережении, прозвучавшем в 2006 году. Тогда Лугар сказал, что прекращение посреди зимы поставок природного газа, способное привести к гибели людей и вызвать ущерб промышленности, является таким же серьезным нарушением положений "статьи 5 НАТО" (она гласит, что нападение на одного члена альянса является нападением на всех), как и военное нападение. Подобно расстроенному папаше он пожурил европейцев за то, что они медлят с реализацией альтернативных трубопроводных проектов, особенно с проектом Nabucco. США поддержали идею прокладки этого трубопровода, призванного "помочь нашим партнерам по НАТО и ЕС". Лугар тогда пожаловался, что "европейцы не вполне позитивно отнеслись к этому проекту". В Мюнхене Байден вновь подтвердил, что энергетическая безопасность Европы означает отказ от российской нефти и газа. Смысл этого высказывания вполне понятен. Когда речь идет о газе, дайте отповедь России и ищите других поставщиков - Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, а через какое-то время, может быть, и Иран. Эти страны расхваливают на все лады, называя более привлекательными и более надежными энергетическими партнерами.
Но факт остается фактом: даже если эти альтернативные источники поставок и маршруты окажутся реальными, российский "Газпром" в обозримом будущем все равно останется ключевым поставщиком газа в Европу. Вместо того, чтобы бежать прочь от проблемы, Соединенным Штатам следует признать, что они оказались у разбитого корыта, споря с Россией по поводу газового импорта в Европу и - давайте не будем забывать об этом - по поводу третьей части импорта нефти. Европейцы это знают, причем знают не только крупные игроки в Германии, Франции и Италии, но и компании из Голландии и Великобритании, куда "Газпром" уже пытается протянуть свои щупальца. Многие из них занимаются газовым бизнесом с Москвой с советских времен. И больше всего они мечтают о том, чтобы Россия осталась надежным поставщиком энергоресурсов.
Это должно серьезно беспокоить и Вашингтон. Вот та перемена, которую может принести с собой новая американская администрация в соответствии с выдвинутым ею лозунгом: по-новому взглянуть на потенциал сотрудничества в области энергетики между Россией и Соединенными Штатами. В первые годы правления Путина, в период с 2001 по 2003 год, между США и Россией был организован так называемый "энергетический диалог". Тогда существовала надежда, что американские технологии и инвестиции в российскую нефтяную и газовую отрасль приведут к налаживанию продуктивного партнерства. Хотя проект этот был пущен под откос, его изначальный посыл по-прежнему верен. Россия нуждается в западных технологиях, знаниях и финансах для освоения своих огромных запасов энергоресурсов. А Соединенные Штаты Америки, являясь крупнейшим в мире потребителем нефти, нуждаются в новых поставщиках этих энергоресурсов. И такая ситуация будет существовать до тех пор, пока в США не будет снижена зависимость от поставок нефти из-за рубежа. Нефтяная отрасль к этому готова. Руководители западных энергетических гигантов приезжали в 2007 и 2008 годах на экономический форум в Санкт-Петербург, чтобы принять участие в неофициальных встречах с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым. Самым свежим примером стала та заинтересованность, которую заместитель госсекретаря США Уильям Бернс (William Burns) проявил к налаживанию устойчивого энергетического диалога с Россией. Следует приложить максимум усилий для возобновления этих дискуссий, которые способны стать основой для новых взаимоотношений между США и Россией.
