Несколько недель назад, выступая в Мюнхене, вице-президент Джо Байден объявил о 'перезагрузке' отношений с Россией. Не сулит ли это совершенно нового момента в российско-американских отношениях? Не вышли ли мы на порог крупномасштабной международной перестройки после многолетнего ухудшения отношений с этой страной?
В последнее время для нас, писателей-беллетристов, Россия вновь становится излюбленным литературным антагонистом. В новых книгах - таких, как 'Правила Москвы' (Moscow Rules) Дэниела Силвы (Daniel Silva), 'Царь' (Tsar) Теда Белла (Ted Bell) и мой 'Трубопровод' (Pipeline) - Россия показана как предмет озабоченности для политических лидеров, разведывательных служб и органов военного планирования. Нашему брату писателю было бы жаль расставаться со всем этим.
То, что Россия дает хороший литературный материал, - неудивительно. Реальная Россия пользуется природными ресурсами для принуждения. Она сокрушает военной силой небольшое соседнее государство. Подавляет инакомыслие в стране путем психического или психологического запугивания. Страдает недоверием к намерениям иностранцев, доходящим практически до паранойи. Олигархи и кремлевские бюрократы объединены сетью коррупции, мафии и насилия.
Так как же Америке примирить эту реальность с внешнеполитическими целями? Автократическое государство, падающее в пучину экономического кризиса, никоим образом не может гарантировать новую эпоху гласности на другом берегу Берингова пролива. Но попытаться надо - иного выбора нет.
Рассуждая о своих вариантах действий в отношении России, новая администрация должна справиться с двумя потенциально противоречивыми соображениями. С одной стороны, отношения с этим чудищем, занимающим 11 часовых поясов и вооруженным атомными ракетами, сильно испортились - да, это хороший материал для беллетристики, но Вашингтон должен их 'перезагрузить'. С другой стороны, события на финансовых и энергетических рынках неожиданно поставили нас в затруднительное положение: а так ли уж важна на самом деле эта Новая Россия?
Когда спрос и цены на ее сырье росли, Россия богатела, практически ничего не делая. Когда вы последний раз покупали товар с лейблом 'Made in Russia'? Ни текстиля, ни компьютеров, ни автомобилей - хоть каких-нибудь. Ни холодильников, ни стиральных машин. Ни услуг. Даже 'Столичная' разливается теперь в Латвии.
Снижение цен на энергоносители и ослабление спроса означают, что нефтяные государства лишились той сабли, которой они привыкли бряцать. Некоторые считают, что в условиях оскудения финансов Кремля Владимир Путин мог бы даже потерять свои властные рычаги - но не ранее того, как путинский аппарат силовиков начнет яростную борьбу за сохранение денег и влияния.
Положение России еще больше усугубляется тем, что на Западе соображения защиты окружающей среды и национальной безопасности ускоряют разработку технологий, могущих ослабить зависимость Запада от углеводородов. Когда Соединенные Штаты объявят о проведении серьезной природоохранной политики, снижающей потребление органического топлива - а при президенте Обаме это произойдет - долгосрочная геостратегическая позиция Москвы может оказаться серьезно подорванной.
Однако, невзирая на трудности, давайте вспомним о том, что взаимодействие с Россией - это гораздо лучшая политика, чем шатания предыдущей администрации от слепой страсти к бездумному антагонизму. Впрочем, Москву и нельзя было назвать надежным союзником. Но, как отмечает профессор Димитрий Саймс (Dimitri Simes): 'Она не вела себя как враг - тем более, как враг с глобальными амбициями, враждебной и мессианской идеологией'.
Теперь ясно, что желание администрации Буша разместить новый позиционный район системы ПРО так близко к границам России было просчетом. Столь же ошибочной была нерешительная риторика о расширении НАТО.
Сегодня, когда в конфликт вступает столько финансовых, военных и политических приоритетов, политика США должна, в первую очередь, предотвратить возвращение России на первое место среди международных озабоченностей Америки. Политике США необходима передышка для того, чтобы заняться главным приоритетом - растущей дугой ближневосточного насилия от Средиземного моря до Гиндукуша.
Возможно, исходной точкой могла бы стать заявленная готовность к пересмотру планов противоракетной обороны. Возможно, запуск иранского спутника в начале февраля снял с повестки дня вопрос об отказе от объектов ПРО в Польше. Но Соединенные Штаты могут согласиться давать России постоянные и верифицируемые гарантии того, что эти системы будут направлены на 'государства-изгои' и не имеют никакого отношения к России.
При нынешнем режиме в Москве эти отношения чреваты сложностями. Соединенные Штаты должны требовать четких результатов: существенного содействия по вопросам ядерной программы Ирана, борьбы с терроризмом, нераспространения ядерного оружия и ядерных материалов.
Пока не видно обнадеживающих знаков. Русские убедили Кыргызстан разорвать соглашение с США об аренде авиабазы, имеющей ключевое значение для операций США в Афганистане. Все громче становится оголтелая антигрузинская риторика. Набирает обороты подавление свободы прессы и инакомыслия в стране.
Получается, излюбленный враг писателей останется с нами? Будем надеяться, что нет. Такая наша потеря принесла бы миру немало пользы.
