Запустив недавно спутник с помощью многоступенчатой ракеты-носителя отечественного производства, Тегеран заслужил почетное звание первого радикального режима, преодолевшего космический рубеж. Хуже того, невразумительная реакция США и Запада в целом на это судьбоносное событие послужила для Ирана, Северной Кореи и других потенциальных соискателей статуса ядерной державы отличной подсказкой: главное - замаскировать свои программы по созданию наступательных ракетных вооружений под шаги по освоению космоса в мирных целях.
Нужно сказать правду без обиняков: космическая программа Ирана носит не более мирный характер, чем его усилия на ядерном направлении. Строить иллюзии на этот счет не следует.
С самого начала освоения космоса существует тесный симбиоз между баллистическими ракетами и космическими носителями. Первые два искусственных спутника Земли - советский 'Спутник' и американский 'Эксплорер-1' были доставлены на орбиту слегка модифицированными баллистическими ракетами. Тревогу в США в свое время вызвала не сама простенькая восьмидесятикилограммовая сфера, посылавшая на Землю сигналы с высоты, а носитель, с помощью которого СССР его запустил. Любую ракету, способную вывести на околоземную орбиту спутник, можно легко переделать и усовершенствовать для доставки мощной ядерной боеголовки в любую точку планеты.
Баллистические ракеты и космические носители настолько похожи, что в рамках Режима контроля над ракетными технологиями (РКРТ) - единственного международного документа, регулирующего экспорт ракет и связанных с ними технологий - различия между ними вообще не проводится. РКРТ, к которому на сегодняшний день присоединились 34 промышленно развитых государства (включая и Россию), по всем практическим параметрам ставит знак равенства между космическими средствами доставки и баллистическими ракетами, допуская передачу важнейших технологий, необходимых для их создания только ответственным правительствам, и при наличии четких заверений, что они будут использоваться только по назначению.
Неудачный запуск в 1998 г. северокорейской ракеты 'Пэктусан-1', не сумевшей доставить спутник на орбиту, и успешный запуск иранского 'Сафира' в 2009 г. превратили РКРТ в пустую бумажку. По идее ни одна из основных технических систем, использованных в этих носителях - ракетные двигатели, оборудование для отделения ступеней, приборы управления полетом и аппаратура слежения - вообще не должны были попасть в руки этих двух стран. Тем не менее, факт остается фактом: кто-то, руководствуясь простой алчностью или политическими соображениями, в нарушение международных норм и правил снабдил их всем необходимым для создания космических носителей и баллистических ракет.
Не стоит впадать в заблуждение: навыки, необходимые для выведения на орбиту спутника эквивалентны навыкам, необходимым для создания баллистических ракет. Даже если самим 'Пэктусану' и 'Сафиру' не хватает мощности для доставки сколько-нибудь значительного груза через океан, команды (или это была одна команда?) их разработавшие, могут использовать проверенное ноу-хау и накопленный опыт для проектирования полноценных межконтинентальных баллистических ракет. Справедливо и обратное: те же специалисты, что разработали для этих двух радикальных режимов баллистические ракеты дальнего радиуса действия, могут 'конвертировать' их в комические носители - представив таким образом программу военного назначения как мирные разработки в области освоения космоса.
Если для экспертов 'взаимозаменяемость' космических носителей и баллистических ракет всегда была очевидна, то о политических и военных руководителях этого сказать нельзя. Поэтому можно лишь предполагать, каким приятным сюрпризом для иранских лидеров стал тот факт, что после резкой критики международного сообщества при каждом провокационном испытании баллистических ракет 'Шааб' и 'Саджил', успешный запуск 'Сафира' не вызвал никаких нареканий со стороны США и других государств. Вероятно, эти лидеры осознали, что наилучший способ игры иранскими 'ракетными мускулами' - замаскировать их под мирное 'исследование' космоса. Достаточно переименовать оперативно-тактическую ракету в 'геофизическую ракету 'Кавошгар'', а прототип межконтинентальной баллистической ракеты - в 'космический носитель 'Сафир''. И можно биться об заклад, что легковерный Запад попадется на эту уловку.
Не будет преувеличением предположить, что и Пхеньян был в восторге, наблюдая за спокойной реакцией на последний иранский фокус. В результате Северная Корея уже объявила о собственном спектакле с запуском 'космической ракеты' - он ожидается в недалеком будущем.
Зачем провоцировать мировое сообщество испытаниями ракеты дальнего радиуса действия, когда можно без труда обмануть ротозеев, прикрыв его фиговым листком респектабельного 'запуска космического аппарата'? Конечно, есть проблема с Японией - ей явно не нравится перспектива пролета над ее территорией еще одной северокорейской ракеты, подобно тому, что случилось в 1998 г. Но если планируемый запуск пройдет без каких-либо неприемлемых с точки зрения Пхеньяна последствий, в будущем следует ожидать все новых и новых 'мирных' шагов в этом духе.
Предстоящий запуск северокорейского спутника, возможно, поможет разгадать еще одну загадку: речь идет о связях между ракетно-космическими программами Пхеньяна и Тегерана. Работают над ними две отдельные команды специалистов, или эти страны объединили свои усилия? Одно только фото нового северокорейского космического носителя объяснит очень многое. Впрочем, как бы то ни было, благодушие официальных кругов и аналитического сообщества в отношении 'мирного освоения космоса' двумя режимами, относящимися к числу самых воинственных на планете, делает мир безопаснее не для нас - а для Пхеньяна с Тегераном.
Узи Рубин - израильский специалист по вопросам военных технологий
