Хорошо, что предстоящий на следующей неделе саммит НАТО окажется в тени встречи 'большой двадцатки', которая пройдет днем раньше. Похоже, странам альянса найти точки соприкосновения оказывается еще труднее, чем участникам разношерстного собрания промышленно развитых и развивающихся государств.
Нельзя сказать, что в натовской повестке дня насущных вопросов нет. Так, неприятным сюрпризом для организации стало решение Испании выйти из состава миротворческих сил в Косово: о нем было объявлено без каких-либо предуведомлений несколько дней назад. Не стоит забывать и о последствиях прошлогодней размолвки между США и Германии по вопросу о присоединении к альянсу Украины и Грузии. Возможно, именно это дало Москве 'зеленый свет' на ввод войск в Грузию прошлым летом (в Тбилиси, несомненно, думают именно так). В результате этого конфликта вопрос о дальнейшем расширении снят с повестки дня; при этом остается неясной и линия НАТО по отношению к России, действующей все более напористо. Впрочем, все остальное затмевает проблема Афганистана. США увеличивают контингент в этой стране, а многие другие члены блока, напротив, стремятся вывести оттуда свои войска. У НАТО нет четкого плана действий против талибов и наркоторговли. Вклад Британии в афганскую операцию - ее войска размещены в провинции Гельманд - высоко оценивается Вашингтоном, однако несравним по масштабам с действиями американских войск, основанными на приобретенном боевом опыте. Все дипломатические инициативы по Афганистану исходят от США; кроме того, администрация Обамы ищет пути для начала переговоров с Ираном. Наконец, в последнее время на первый план выходят проблемы в Пакистане - куда более крупной стране, где складывается потенциально взрывоопасная ситуация. НАТО, однако, не присутствует в Пакистане и не проявляет коллективной воли к такому присутствию.
Трудно представить себе, какие решения могут быть приняты на натовском саммите: скорее всего дело ограничится склоками относительно того, кто и сколько войск выделяет для участия во всех этих конфликтах, а также поздравлениями в адрес Франции в связи с ее возвращением в военную организацию альянса. В этой ситуации критика в адрес Испании может легко выйти за пределы разумного. Конечно, заявление ее премьера Хосе-Луиса Родригеса Сапатеро о выводе 600 испанских военнослужащих из состава натовского контингента в Косово (его численность составляет 15400 солдат) прозвучало как гром с ясного неба. Генеральный секретарь Организации Яап де Хооп Схеффер (Jaap de Hoop Scheffer), отбросив обычную дипломатичность, резко заметил, что подобные решения не должны приниматься без консультаций с союзниками.
Впрочем, бестактность, с которой было сделано это заявление, возможно, чисто случайно (Сапатеро не отличается особой деликатностью). В том, что его правительству не нравилось участие испанцев в косовской операции, нет ничего нового. Мадрид, не желая лить воду на мельницу сепаратистов в самой Испании, отказывается признать независимость Косово, провозглашенную год назад. Решение Сапатеро о выводе испанских войск из Ирака было намеренной 'пощечиной' президенту Бушу, но нынешний шаг, судя по всему, не планировался как оскорбление в адрес его преемника Обамы, которого испанский премьер активно обхаживает.
То, что этому небольшому инциденту в ходе консультаций накануне саммита уделяется столько внимания, свидетельствует, насколько непросто членам альянса будет договориться по более важным вопросам. И удивляться этому не стоит: консенсуса в НАТО не наблюдается, а все ключевые решения зависят от Обамы. Будущие отношения с Россией предопределятся позицией новой администрации в связи с размещением системы ПРО в Польше и Чешской Республике, а это решение, в свою очередь, тесно переплетено с американо-российскими консультациями по Ирану.
Развитие событий в Афганистане также зависит от США. Эта операция никогда не вызывала в НАТО особого энтузиазма. Многие страны-участницы скептически относятся к утверждениям о том, что Афганистан представляет какую-либо угрозу для их собственных граждан; им трудно обосновать перед избирателями людские потери и финансовые затраты, связанные с этим конфликтом. Возможно, все было бы проще, если бы существовала надежда на то, что дела в Афганистане пойдут на лад, однако ее полностью развеял пакистанский кризис. Кроме того, странам НАТО не удается уладить разногласия по самым элементарным вопросам, например, о снятии оговорок относительно боевого применения некоторых контингентов, защищающих их от участия в наиболее опасных операциях.
После избрания Обамы возникло ощущение, что предстоящий саммит НАТО станет тем форумом, на котором он призовет европейских лидеров к активизации усилий в Афганистане. Однако первые два месяца деятельности новой администрации - проходившие на фоне продолжающегося финансового кризиса и фракционных дрязг в Вашингтоне - сказались на ее популярности, что не могло не отразиться на позиции европейских лидеров. Германия, к примеру, уже не обхаживает Обаму, а, напротив, подвергает сомнению его экономическую политику.
Скорее всего, саммит наглядно продемонстрирует тот факт, что главные проблемы НАТО может решить только Америка. Другие страны-участницы либо не хотят, либо не могут ей помочь. Вступление Франции в военные структуры, вывод испанцев из Косово - все это лишь отвлекает внимание от главного. НАТО - это блок, состоящий из гиганта, окруженного лилипутами, требующими от него защиты и стремящимися направлять его мощь, но неспособными или не желающими брать на себя сколько-нибудь серьезное бремя.
