В феврале администрация Обамы направила в Москву секретное письмо, в котором, как считается, предложила отказаться от планов администрации Буша разместить в Европе систему ПРО, в обмен на что Россия должна была начать играть более конструктивную роль во в вопросе о ядерной программе Ирана. Кремль охотно принял эти предложения, однако твердо обещать помощь в давлении на Иран не стал. Так что же Россия в действительности думает об Иране и его ядерных амбициях?
В Вашингтоне с давних пор было принято считать, что между Ираном и Россией существуют крепкие - и продолжающие укрепляться - партнерские отношения. Москва годами была ключевым стратегическим союзником исламской республики и способствовала прогрессу ее ядерной отрасли. Сейчас плоды этого сотрудничества стали до боли очевидными. Если все пойдет, как планировалось, утверждают представители Ирана, построенный русскими на юге Ирана в плутониевый реактор будет запущен уже в этом году. Иранцы даже не скрывают, что после этого, они собираются привлечь Россию к строительству еще нескольких ядерных объектов.
Москва одобряет эту идею - по крайней мере, публично. Влиятельные чиновники из Кремля, начиная от самого президента Медведева, не раз высказывались в поддержку 'права' Ирана развивать ядерную отрасль и отмахивались от опасений Запада подозревающего исламскую республику в намерениях разрабатывать ядерное оружие.
Однако это не обязательно означает, что российское правительство считает иранский режим безобидным, или что его лояльность Тегерану абсолютна. В прошлом многие из крупных российских государственных деятелей и влиятельных экспертов не раз шли против воли Кремля, предупреждая об опасности, которое будет представлять ядерное оружия в руках иранских аятолл. В числе наиболее известных из них секретарь влиятельной Общественной палаты и доверенное лицо премьер-министра Владимира Путина Евгений Велихов, предостерегавший в апреле 2007 года: 'Важно, чтобы Иран не получил ядерного оружия: Если Иран его получит, это отрицательно скажется на безопасности всего мира'.
Не так давно с тревожными заявлениями выступил генерал-майор Владимир Дворкин. На проходившей в этом месяце в Москве конференции генерал, в советское время бывший одним из ведущих переговорщиков в области контроля над вооружениями, а сейчас возглавляющий Центр стратегических ядерных сил, заметил, что 'Иран активно работает над программой разработки ракет', и предупредил, что накапливающийся в исламской республике арсенал баллистических ракет 'с большой вероятностью в ближайшем будущем сможет угрожать всей Европе'.
Впрочем, по мнению генерала Дворкина гораздо опаснее то, что Тегеран может усилить этот эффект с помощью ядерной программы - с серьезными геополитическими последствиями: 'Опасность заключается в том, что Иран, который фактически игнорирует все резолюции и санкции, введенные Советом Безопасности ООН, в качестве ядерного государства станет неприкасаемым, что позволит ему и дальше расширять свою поддержку террористическим организациям, таким, как ХАМАС и 'Хезболла''.
То, что эксперты в России осознают потенциально дестабилизирующий эффект иранской ядерной программы, не должно удивлять. Географически эта страна ближе к Ирану, и фактически уже сейчас ее территория находится в пределах досягаемости укрепляющегося иранского стратегического арсенала. Чиновники в Москве прекрасно понимают, что Иран способен играть намного более дестабилизирующую роль на 'Большом Ближнем Востоке' - в том числе и в бывших советских республиках Средней Азии с их в основном мусульманским населением - чем он играет сейчас.
Удивляет другое - что Соединенные Штаты и их союзники до сих пор не смогли перевести эти опасения в плоскость конструктивного диалога с Кремлем относительно общей угрозы, которую представляет собой правящий в Тегеране режим для обеих стран.
При президенте Джордже Буше американские предложения Москве носили скорее формальный характер. К обсуждению вопросов международной безопасности, в том числе имеющих прямое отношение к России, ее лидеров не слишком привлекали.
Сегодня администрация Обамы, планирующая нажать кнопку перезагрузки' в отношениях с Россией, фокусируется исключительно на определенных тактических сферах - контроле над вооружениями или стабилизации обстановки в Афганистане.
При этом на стратегическом уровне Вашингтон так и не смог убедить Москву что сотрудничество - и в этих областях, и во многих других - станет возможным не раньше, чем будет достигнуто согласие по иранскому вопросу. Когда (и если) это произойдет, Белый дом и Кремль могут обнаружить, что им есть о чем говорить.
Илан Берман - вице-президент по политическим вопросам Американского совета по внешней политике.
