Главным вопросом на юбилейном саммите НАТО - альянсу исполняется 60 лет - несомненно, будет операция в Афганистане. И это вполне оправдано: способность НАТО укрепить безопасность и стабильность в этой стране превратилась в 'лакмусовую бумажку', свидетельствующую об уровне эффективности Организации.
Однако, разбираясь с этой насущной проблемой, альянс не должен забывать о необходимости обсудить три вопроса более долгосрочного порядка, игнорировать которые уже невозможно - отношения с Россией, процедуру принятия решений в самой Организации, и возможности ее преобразования в союз демократических стран мира.
Каковы бы ни были преимущества расширения НАТО, - а их немало - ценой продвижения альянса на Восток несомненно стало ухудшение отношений с Россией. Конечно, основную долю ответственности в данном случае несет сама Москва, сворачивающая демократию внутри страны и периодически пускающаяся во внешнеполитические авантюры: нагляднейшим примером здесь служит война в Грузии. Однако убежденность руководства и населения России в том, что продолжение расширения НАТО угрожает безопасности и престижу страны, тоже явно не помогает делу.
Выход из этого тупика связан с поиском формулы, превращающей Россию в одного из 'акционеров' системы европейской безопасности, в участницу, а не объект эволюции НАТО.
На данном этапе непосредственная задача состоит не в разработке конкретной формулы сотрудничества с Москвой, а в налаживании диалога по стратегическим вопросам, который не оставит у нее сомнений в искреннем намерении стран НАТО прочно связать Россию и евроатлантическое сообщество. Отправной точкой такого диалога может стать поиск способов усилить роль Совета Россия-НАТО. Странам-участницам альянса следует откликнуться на призыв Москвы к дискуссиям о 'новой архитектуре европейской безопасности'. Подкреплять этот переговорный процесс должно конкретное военное сотрудничество по таким вопросам, как противоракетная оборона, снабжение войск в Афганистане через Россию, и совместные дипломатические усилия на 'иранском направлении'.
Продолжающееся расширение альянса придает крайнюю актуальность реформированию нынешней процедуры принятия решений в его рамках. В НАТО уже входит 26 стран, и на пороге стоят новые кандидаты; чем многочисленнее и разнообразнее станет состав Организации, тем больше оснований говорить о том, что сохранение нынешнего единогласного принципа принятия решений может привести к ее параличу.
Кроме того, усложнение стратегического 'ландшафта', в рамках которого действует НАТО, приводит к размыванию солидарности внутри альянса, характерной для периода 'холодной войны'. Резкие разногласия по Афганистану или по вопросу о присоединении к альянсу Грузии и Украины - не мелкие расхождения во взглядах, которые скоро сойдут на нет. Это - побочный результат неизбежных различий в интересах и восприятии существующих угроз, сопровождающих адаптацию НАТО к обстановке, сложившейся после окончания 'холодной войны'. Нравится это кому-то или нет, но истина состоит в том, что НАТО становится все менее управляемой структурой, а достичь консенсуса между странами-участницами теперь труднее.
Подобные различия вряд ли следует считать предвестником раскола в НАТО, однако они указывают на необходимость корректировки процесса принятия решений в Организации. Вряд ли страны-участницы пойдут на отказ от консенсусной процедуры по вопросам войны и мира. Тем не менее, по большинству других проблем альянсу следует выработать более гибкий подход к принятию решений.
Наконец, странам НАТО следует обсудить призывы, звучащие в основном из США, к преобразованию Организации во всемирный альянс демократий. Но если пересмотр отношений НАТО с Россией и реформа процесса принятия решений требуют тщательного анализа, то о данном предложении этого не скажешь - его необходимо однозначно отвергнуть.
Операция в Афганистане и продолжающееся военное присутствие на Балканах уже стали серьезным испытанием для возможностей и единства НАТО; в этой ситуации трудно представить себе, чтобы альянс мог взяться за решение новых проблем - в отношении Кашмира или Сектора Газа. Более того, присоединение к Организации таких стран, как Индия, Израиль, Япония или Австралия, не только вызовет беспрецедентные противоречия в ее рядах, но и нагрузит ее обязательствами, которые она вряд ли сможет выполнить.
НАТО, несомненно, следует устанавливать стратегическое партнерство со странами и региональными блоками, готовыми вносить вклад в общее дело. Однако благоразумие диктует альянсу иную задачу - содействовать другим в том, чтобы они могли помочь себе сами: предоставлять помощь и обучение, служить институциональным образцом, иногда совместно с другими государствами участвовать в операциях ограниченного масштаба. Однако все это не должно выходить за рамки сотрудничества с другими существующими организациями в сфере безопасности, способными в своих регионах действовать не менее успешно, чем НАТО в Европе.
Шестидесятая годовщина НАТО совпала с трудным и напряженным моментом в истории альянса. Помимо операции в Афганистане Организации следовало бы заняться закреплением достигнутого: налаживанием сотрудничества с Россией, реформированием собственной процедуры принятие решением с учетом расширившегося состава альянса, и при этом не забывать, что ее возможности небезграничны.
