Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Н.Патрушев, очевидно, имел в виду не превентивный удар, а расширение возможностей для осуществления так называемого первого ядерного удара.
Россия обнародовала готовящиеся изменения в своей военной доктрине. Они направлены на расширение возможного спектра применения ядерного оружия. Секретарь совета безопасности России Николай Патрушев назвал это даже возможностью нанесения превентивного ядерного удара.
Наверное, он немного переборщил с пропагандой или просто ошибся, поскольку превентивное применение военной силы, в том числе, разумеется, и ядерного оружия, запрещено законом (такое право есть только у Совета безопасности ООН).
Я не думаю, чтобы Россия решилась официально принять положение, явно этому противоречащее. Например, в стратегии США возможные превентивные действия "замаскированы" интерпретацией, расширяющей понимание концепции упредительных действий. Они-то как раз в определенных ситуациях разрешены: разрешены упредительные военные удары, то есть упреждение неминуемо приближающейся, явной атаки противника, а запрещены превентивные военные удары, то есть предупредительная атака на противника, который, возможно, в будущем может на нас напасть.
Так что Н.Патрушев, очевидно, имел в виду не превентивный удар, а расширение возможностей для осуществления так называемого первого ядерного удара. Речь идет о доктринальном, декларативном (так как никогда не ясно, реальном ли), принципе применения ядерного оружия во время войны: или только в ответ на использование такого оружия противником, или при условии предварительного заявления о готовности его использования первыми в каждой критической стратегической ситуации. Третья возможность (используемая, например, сейчас НАТО) - это уклонение от прямого декларирования своей позиции по этому вопросу, чтобы просто держать потенциального противника в неведении о своих принципах.
Когда-то СССР заявлял, что никогда первым ядерного оружия не применит. Это было удобно с политической точки зрения, но сомнительно со стратегической. Поэтому в практике рациональных военных учений, учитывающих реальные угрозы, а не только пропаганду, распространенным вариантом перехода к использованию ядерного оружия был т.н. "встречный первый удар". Искусство такой стратегии заключается в том, чтобы выпустить свои ракеты не позднее, чем ракеты противника достигнут нашей территории. Было бы идеально уничтожить их до того, как она стартуют, но в современных условиях это кажется нереальным.
"Встречное" начало ядерной войны было в те времена и остается сейчас самым правдоподобным сценарием. Его зрелищная иллюстрация: ракеты минующие друг друга над границей, разделяющей территорию двух противников.
Современная Россия в своей нынешней военной доктрине отошла от пропагандистских заявлений о неприменении ядерного оружия первой. Она предусматривает такую возможность не только как ответ на атаку с использованием оружия массового поражения, но также и в критических ситуациях в обычной широкомасштабной войне. Я допускаю, что коррективы, которые хочет внести Россия в свою доктрину, это именно распространение данных возможностей на любые конфликты, в том числе, региональные и локальные, не ограничивающиеся широкомасштабными военными действиями.
Это решение было бы вполне логичным, поскольку именно такие конфликты представляют для России наибольшую реальную угрозу. Россияне посылают предостерегающий сигнал в первую очередь своим региональным соперникам (например, Украине в контексте спора, касающегося баз Черноморского флота). Разумеется, это снижает ядерный порог, потенциально расширяет спектр возможных ядерных угроз, по крайней мере, в сфере отпугивания и запугивания (шантажа), а также хорошо иллюстрирует тезис о "новой ядерной эре", в которой вероятность использования такого оружия стала гораздо большей по сравнению с классической эпохой холодной войны.
Хотя запланированная корректировка военной доктрины России не направлена против США, она, тем не менее, повлияет на американскую политику и стратегию, в том числе и на новый проект создания противоракетной обороны. Снижение ядерного порога и увеличение риска практического применения ракетно-ядерного оружия в современных конфликтах, бесспорно, даст дополнительные аргументы для развертывания ПРО, как одного из инструментов для нейтрализации такой угрозы. Главным образом новая версия ядерного щита может стать реальным противоядием от стратегических последствий грядущих изменений российской военной доктрины.
Станислав Козей - независимый аналитик по вопросам безопасности и обороны, профессор Высшей школы торговли и права им. Р. Лазарского и Академии национальной обороны в Варшаве. Бригадный генерал в отставке, бывший заместитель министра национальной обороны.
Наверное, он немного переборщил с пропагандой или просто ошибся, поскольку превентивное применение военной силы, в том числе, разумеется, и ядерного оружия, запрещено законом (такое право есть только у Совета безопасности ООН).
Я не думаю, чтобы Россия решилась официально принять положение, явно этому противоречащее. Например, в стратегии США возможные превентивные действия "замаскированы" интерпретацией, расширяющей понимание концепции упредительных действий. Они-то как раз в определенных ситуациях разрешены: разрешены упредительные военные удары, то есть упреждение неминуемо приближающейся, явной атаки противника, а запрещены превентивные военные удары, то есть предупредительная атака на противника, который, возможно, в будущем может на нас напасть.
Так что Н.Патрушев, очевидно, имел в виду не превентивный удар, а расширение возможностей для осуществления так называемого первого ядерного удара. Речь идет о доктринальном, декларативном (так как никогда не ясно, реальном ли), принципе применения ядерного оружия во время войны: или только в ответ на использование такого оружия противником, или при условии предварительного заявления о готовности его использования первыми в каждой критической стратегической ситуации. Третья возможность (используемая, например, сейчас НАТО) - это уклонение от прямого декларирования своей позиции по этому вопросу, чтобы просто держать потенциального противника в неведении о своих принципах.
Когда-то СССР заявлял, что никогда первым ядерного оружия не применит. Это было удобно с политической точки зрения, но сомнительно со стратегической. Поэтому в практике рациональных военных учений, учитывающих реальные угрозы, а не только пропаганду, распространенным вариантом перехода к использованию ядерного оружия был т.н. "встречный первый удар". Искусство такой стратегии заключается в том, чтобы выпустить свои ракеты не позднее, чем ракеты противника достигнут нашей территории. Было бы идеально уничтожить их до того, как она стартуют, но в современных условиях это кажется нереальным.
"Встречное" начало ядерной войны было в те времена и остается сейчас самым правдоподобным сценарием. Его зрелищная иллюстрация: ракеты минующие друг друга над границей, разделяющей территорию двух противников.
Современная Россия в своей нынешней военной доктрине отошла от пропагандистских заявлений о неприменении ядерного оружия первой. Она предусматривает такую возможность не только как ответ на атаку с использованием оружия массового поражения, но также и в критических ситуациях в обычной широкомасштабной войне. Я допускаю, что коррективы, которые хочет внести Россия в свою доктрину, это именно распространение данных возможностей на любые конфликты, в том числе, региональные и локальные, не ограничивающиеся широкомасштабными военными действиями.
Это решение было бы вполне логичным, поскольку именно такие конфликты представляют для России наибольшую реальную угрозу. Россияне посылают предостерегающий сигнал в первую очередь своим региональным соперникам (например, Украине в контексте спора, касающегося баз Черноморского флота). Разумеется, это снижает ядерный порог, потенциально расширяет спектр возможных ядерных угроз, по крайней мере, в сфере отпугивания и запугивания (шантажа), а также хорошо иллюстрирует тезис о "новой ядерной эре", в которой вероятность использования такого оружия стала гораздо большей по сравнению с классической эпохой холодной войны.
Хотя запланированная корректировка военной доктрины России не направлена против США, она, тем не менее, повлияет на американскую политику и стратегию, в том числе и на новый проект создания противоракетной обороны. Снижение ядерного порога и увеличение риска практического применения ракетно-ядерного оружия в современных конфликтах, бесспорно, даст дополнительные аргументы для развертывания ПРО, как одного из инструментов для нейтрализации такой угрозы. Главным образом новая версия ядерного щита может стать реальным противоядием от стратегических последствий грядущих изменений российской военной доктрины.
Станислав Козей - независимый аналитик по вопросам безопасности и обороны, профессор Высшей школы торговли и права им. Р. Лазарского и Академии национальной обороны в Варшаве. Бригадный генерал в отставке, бывший заместитель министра национальной обороны.
