Каждая война проходит три стадии. Сначала проводится политическое обсуждение того, стоит ли ее начинать или участвовать в ней. Далее встает вопрос, как ее вести. И, в заключение, проходит рассмотрение того, какие уроки должны быть из нее извлечены.
Холодная война – третий глобальный конфликт двадцатого века – не является исключением из этого правила. Можно определить все три фазы, и все три из них вызывали сильные прения.
Например, были те, кто ставил под сомнение необходимость холодной войны, а также то, что Советский Союз и коммунизм продолжал представлять угрозу. Такие «ревизионисты» представляли явное меньшинство, что хорошо, так как нет оснований считать, что Советский Союз и коммунизм были благой силой. В результате холодная война – сорокалетняя глобальная война – стала реальностью.
Также не прекращались споры относительно того, как представлять холодную войну в истории. Две основные школы разделились на «низвержение» и «сдерживание». Первые доказывали, что могло помочь только низвержение коммунизма – «смена режима» на сегодняшнем языке. Последние придерживались точки зрения, что усилия по низвержению коммунизма в краткосрочной перспективе были слишком рискованными, учитывая ядерный арсенал Советского Союза, и что США и Запад должны удовлетворяться ограничением советской мощи и влияния.
Преобладали сторонники сдерживания, однако это едва ли помогло разрешить вопрос, поскольку проходили напряженные прения, как относительно того, где его применять (Вьетнам, Центральная Америка и Ближний Восток сразу приходят на ум), так и относительно того, как его осуществлять, то есть правильное соотношение военной силы, секретных операций, дипломатии и контроля вооружений, а также экономических санкций и помощи.
Сегодня, спустя ровно 20 лет поле падения берлинской стены, мы подошли к третьей стадии – обсуждению того, почему, когда и как закончилась холодная война.
Одно из направлений взглядов придерживается того, что холодная война была выиграна в результате десятилетий непрерывного давления США и Запада на Советский Союз и его союзников. Это давление в разные времена выражалось в ядерных программах США, Великобритании и Франции; готовности НАТО противостоять развертыванию, как обычных, так и тактических ядерных вооружений варшавского договора; решении защищать Южную Корею от агрессии Северной Кореи; вооружении моджахедов в Афганистане, чтобы нанести урон оккупационным советским войскам; а также в решении создать дорогостоящую противоракетную систему, направленную как на то, чтобы свести на нет основные военные инвестиции Советского Союза, и на то, чтобы обанкротить его правительство.
Вторая и весьма сильно отличающаяся школа мысли меньше подчеркивает то, что сделал Запад, и больше внимания уделяет тому, чем был Советский Союз. В данной интерпретации холодная война не столько была выиграна США и Западом и проиграна Советским Союзом, сколько это стало неизбежным результатом советской экономической слабости и политического упадка.
Еще один взгляд подчеркивает, что готовность Запада связать Советский Союз, а также ему противостоять, сыграла главную роль в том, как закончилась эта история. Ослабление напряженности способствовало тому, что противостояние не переросло в конфликт, а также показало советскому миру западные идеи свободы и капитализма, а также их преимущества. Советский Союз и другие перенасыщенные правящими верхушками режимы все больше уступали в этой борьбе идей и, в результате, потеряли поддержку своих собственных граждан.
Каждый из этих факторов сыграл свою роль. Готовность Запада отрицать успех Советского Союза была необходимым компонентом стратегии. Но только этого было бы не достаточно; холодная война могла бы стать горячей, если бы стратегия Запада состояла только в военном соревновании и конфронтации. Было важно умерить соревнование, чтобы давление в сторону перемен смогло вырасти внутри советского блока. Также было важно показать обществам под советским контролем их недостатки и преимущества пришедших извне идей.
Все из перечисленного выше имеет отношение к сегодняшним проблемам. Больше нет глобальной угрозы масштаба бывшего Советского Союза, однако есть опасные проблемы, исходящие от таких стран, как Иран и Северная Корея. Необходима политика со стороны глобального сообщества, которая будет сочетать военную мощь с готовностью проводить переговоры и взаимодействовать, политика коллективной силы и коллективной гибкости.
Сейчас важно помнить о том, что сдерживание, доминирующая доктрина эпохи холодной войны, было направлено на оттеснение советской и коммунистической экспансии, а не только на ограничение влияния советской власти, а также на то, чтобы расстроить ее систему, чтобы создать контекст, в котором неотъемлемые недостатки коммунизма и авторитарной власти вышли бы на передний план. Михаил Горбачев мог поступить только так, как он это сделал в разгар кризиса доверия.
Сегодня мир должен создать похожие кризисы доверия в умах правящих кругов Ирана и Северной Кореи. Цель должна заключаться в том, чтобы ограничить то, что они могут сделать в краткосрочной перспективе; заставить их изменить свою политику в среднесрочной перспективе; и запустить в действие силы, которые приведут к власти принципиально другие правительства и общества в долговременной перспективе. Подобный подход помог миру во время холодной войны; он может сделать то же самое и сейчас.
