Итак, президент Барак Обама решил держаться до конца. Упрямый боевой клич администрации Буша в Ираке теперь взял верх в планируемом Обамой резком увеличении численности войск в Афганистане. Победа "Талибана" здесь, как предостерегали сторонники увеличения войск, привела бы к радикализации всего региона и создала бы эффект домино с распространяющимися исламскими революциями по всей Центральной Азии. "Аль-Каида", неразрывно связанная с "Талибаном", также заявила бы о победе, если бы Америка подала сигнал об отступлении.
Но победа сил джихада – не единственный возможный сценарий. "Аль-Каида", например, сейчас стала привилегированным мировым концерном, чьи возможности больше не зависят от её баз в Афганистане. В действительности же, оторванная от торговли героином, которая превратила "Талибан" в колоссальную экономическую корпорацию, "Аль-Каида", безусловно, находится в финансовом упадке. Хотя и не столь очевидно, что вывод войск НАТО неизбежно привёл бы к захвату власти талибами. Раздробление страны по этническому принципу – более вероятный сценарий.
На самом деле, вопрос о том, что делать в Афганистане, касается старого стереотипа о «миссии белого человека», который, кажется, никогда не умрёт, как бы дорого он нам ни обходился, как бы двуличен ни был. Ведь даже если беды, предсказываемые в самых пессимистичных прогнозах, и сбудутся, то почему они пугают Запад больше, чем региональные державы, такие как Индия, Россия, Китай и Иран (для которого суннитский "Талибан" является опасным идеологическим вызовом)? Ни одна из этих стран не рассматривает военное решение афганского кризиса.
Смертоносная связь Пакистана с "Талибаном", по большей части, вызвана его непрекращающимися попытками давить на своего смертельного врага – Индию. Именно поэтому стабильный и светский Афганистан для Индии является жизненно важной, стратегической необходимостью. И действительно, Индия была единственной из стран Движения неприсоединения, кто поддержал ввод советских войск в Афганистан в 1980 году, и она также отчаянно поддерживала светский Северный альянс после победы "Талибана" в 1990 году.
Заинтересованность Китая в стабильности Афганистана и Пакистана тоже нельзя недооценивать. Афганистан вместе с Пакистаном и Ираном – это жизненно важная западная зона безопасности для Китая. Это коридор, через который он может обезопасить свои интересы в Пакистане, традиционном союзнике, и обеспечить себе доступ к необходимым природным ресурсам региона. Более того, китайская провинция Синьцзян, населённая в основном мусульманами и граничащая с Афганистаном, может подвергнуться опасному воздействию и попытаться отделиться от страны, если талибы захватят власть в Кабуле.
У России, конечно, нет желания повторять неудачную военную авантюру Советского Союза в Афганистане. Но это не означает, что победа "Талибана" или выход афганского кризиса из-под контроля не представляют угрозы для российского присутствия в Центральной Азии, регионе, который Кремль считает своим стратегическим задним двориком. Русские особенно обеспокоены регулярными контактами исламистов из Чечни, Дагестана и Центральной Азии с боевиками "Талибана".
Таким образом, пока Соединенным Штатам снова приходится играть роль «отвратительных американцев», региональные державы продвигают свои интересы в этой раздираемой войной стране с улыбкой на лице, вдали от поля битвы. Трудности Америки в Афганистане и серьезные проблемы, с которыми она сталкивается, пытаясь побудить правительство Пакистана к более решительной борьбе с талибами, как у себя дома, так и в Афганистане, дают возможность этим силам попытаться изменить динамику «Большой игры» в свою пользу.
Их средство – мягкая сила. Афганистан является получателем огромнейшей помощи со стороны Индии, такой помощи она не оказывает никакой другой стране. Эта программа сфокусирована на помощи в становлении афганского правительства, а также на обеспечении автономных операций сил безопасности.
Как и в Африке, где западное влияние последовательно сменяется вливанием огромных китайских финансовых средств, стратегия Китая в Афганистане в основном сфокусирована на развитии бизнеса – со стабилизирующим эффектом для страны, который нельзя недооценивать. Развитие Айнакского медного рудника Китаем является крупнейшим прямым вложением иностранного капитала в истории Афганистана. Китай также вложил 500 миллионов долларов в строительство электростанции и железнодорожного сообщения между Таджикистаном и Пакистаном.
Экономическое влияние России в Афганистане куда более слабое, но и оно возрастает. Пока Запад занят борьбой с "Талибаном", Россия, как и другие региональные державы, строят дороги и электростанции, давая начало дипломатическому решению того, что стало вьетнамоподобной трясиной для Запада. Если и война, и дипломатия провалятся, то эти региональные силы, как им кажется, окажутся в лучшем положении, чем Запад, чтобы переломить ход «Большой афганской игры» в свою пользу.
Китайский дипломатический рецепт для Афганистана и Пакистана является верным, и Америке следует сфокусироваться на нём. Урегулирование вокруг Кашмира, который больше не был бы предметом стратегического спора между Индией и Пакистаном – вот ключ к стабильности в Афганистане. Вместо того чтобы упорствовать в контрпродуктивных военных усилиях, Америке следует использовать свои рычаги влияния на Индию и Пакистан, чтобы вернуть их за стол переговоров.
Помимо ввода дополнительных войск, президенту Обаме следует стремиться к достижению всеобъемлющего политического урегулирования в Афганистане. Это означает, что все соседи Афганистана должны обеспечить национальное примирение между правительством, талибами и полевыми командирами.
