Своей речью на церемонии вручения Нобелевской премии мира Барак Обама просигнализировал миру, что тому следует готовиться к более жестким, более американским по своей сути действиям с его стороны. Это существенная перемена для президента, пытавшегося применять мягкие подходы.
Изменения в риторике Обамы в Осло поразительны. Куда-то подевался слабый лево-ревизионистский налет, которым были отмечены его прошлые выступления. На первый план вышли негативные моменты глобального лидерства Америки - перевороты, непродуманные войны, а также триумфаторство периода после окончания "холодной войны". Обама целенаправленно напомнил европейской аудитории о главенстве Америки, заявив, что "кровь наших граждан и сила нашего оружия" помогают "обеспечивать глобальную безопасность" со времен Второй мировой войны. Вместо того, чтобы робко и осмотрительно говорить о проблемах демократии и навязывании наших ценностей другим народам, он резко отверг "ложное предположение о том, что это какие-то западные принципы, чуждые местным культурам и этапам развития наций". Он пошел намного дальше, чем прежде, заявив, что для США продвижение демократии это не только нравственная, но и стратегическая потребность, потому что "мир неустойчив, когда граждане лишены права свободно говорить и верить в то, во что они хотят верить; выбирать своих собственных лидеров и без страха проводить собрания". Он не побоялся упомянуть и манихейские разграничения добра и зла, которые доводят до белого каления самопровозглашенных реалистов (и европейцев), заявив, что "зло в мире действительно существует", и что с ним невозможно ни договориться, ни примириться.
Прозвучавшая в Осло речь важна не только потому, что в ней изменились риторические стереотипы. Обама следовал великой традиции воинствующих демократов, которые вели войны как "горячие", так и "холодные". Это Франклин Рузвельт, Гарри Трумэн и Джон Кеннеди, а также бывший демократ Рональд Рейган. Однако в ней важнее другое. Эта речь стала провозвестницей корректировки курса, иного подхода администрации Обамы к тем проблемам, которые преследуют ее в текущем году.
Пространные заявления Обамы на тему войны, а также доводы в защиту воюющей Америки совершенно очевидно стали результатом его длительных размышлений и дискуссий о том, посылать ли в Афганистан дополнительные войска и расширять ли там американские военные действия. В этой речи проявился человек, взявший на вооружение все необходимые нравственные и практические аргументы в оправдание своего решения. Он не первый президент, переживший трансформацию и превратившийся из противника в сторонника войны. Посмотрите на те многочисленные речи, с которыми выступал Вудро Вильсон, когда он пытался остаться в стороне от Первой мировой войны - а затем почитайте громогласные моралистические оправдания этой войны, когда он все же вступил в нее. Прежнее нежелание вести войну не помешало энергичным усилиям Вильсона по достижению победы. Не должно это помешать и Обаме.
Но Афганистан это не единственный вопрос, формирующий новое мышление президента. Речь в Осло следует расценивать и как поворотный момент в его иранской политике. Закончился первый этап с его неустанными попытками наладить взаимодействие, которые не встретили взаимности. Теперь начинается второй этап, этап "наращивания давления", когда необходимо ввести санкции, которые заставят Иран "заплатить реальную цену", и которые достаточно жесткие, чтобы "по-настоящему изменить его поведение". Обама даже дал импровизированный ответ критикам, которые обвиняли его в забвении подавляемой иранской оппозиции. Тем иранским демонстрантам, которые спрашивали Обаму, на чьей он стороне, президент ответил: "Мы на вашей стороне". Пока не ясно, является ли это предзнаменованием усиления поддержки иранской оппозиции, но возможно, что и здесь налицо первые признаки сдвигов.
Кроме того, в речи больше внимания было уделено демократии, а также острее прозвучала критика в адрес тех государств, которые препятствуют изначальному стремлению людей к свободе и достоинству. Было ли это результатом недовольства президента своей недавней встречей с китайцами? Или признаком его разочарования российскими переговорщиками по вопросам разоружения? Или сигналом его негативного отношения к нежеланию этих двух стран поддержать санкции против Ирана? В речи прозвучал намек на недовольство партнерами, которые не оправдали его надежд.
Вполне естественно, что президент Обама реагирует на неожиданно возникающие или меняющиеся обстоятельства, проводя переоценку своих подходов. События в Иране, Афганистане и Китае происходят не изолированно. Эскалация военных действий не может не повлиять на общее отношение президента к вопросам войны и мира. Нельзя ожидать, что высокомерный отказ Ирана от искреннего предложения по обогащению не повлияет на общие представления Обамы о стратегии взаимодействия. Эти события, эти решения и эти уроки меняют взгляды Обамы, да и всех нас, на более масштабные и более общие вопросы, на то, как устроен и работает мир, а также на место и роль Америки в этом мире. Действующие на сегодня представления Обамы проявились на прошлой неделе в Осло. И людям как в США, так и за рубежом следует взять это себе на заметку.
Роберт Каган - старший научный сотрудник Фонда Карнеги за мир во всем мире. Он ведет ежемесячную колонку в Washington Post.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Своей речью на церемонии вручения Нобелевской премии мира Барак Обама просигнализировал миру, что тому следует готовиться к более жестким, более американским по своей сути действиям с его стороны. Это существенная перемена для президента, пытавшегося применять мягкие подходы.
