В 1987 году израильский журнал, посвященный политическим наукам, выпустил специальное издание под заголовком «Ядерная политика Израиля: Недопустимая слабость дебатов». С того времени ядерный вопрос стал еще более острым, в то время как от дискуссии не осталось и следа.
Это очень опасная ситуация. Опыт, накопленный во время холодной войны, особенно в Соединенных Штатах, показывает, что генералы, в распоряжении которых находилось новое оружие, считали, что с его помощью можно более эффективно уничтожить противника, тогда как гражданские эксперты понимали его истинную значимость и разрабатывали такие стратегии, которые бы исключали возможность его применения.
Отсутствие публичных дебатов по самым важным вопросам, связанным с безопасностью Израиля, приводит к дефициту информации, что способствует появлению необоснованных подходов, согласно которым не существует расхождений во мнении относительно ядерной политики Израиля, и, кроме того, таких расхождений и не должно быть. Все это происходит потому, что эта политика была успешной, и в определенном смысле есть на что положиться.
Цена такого рода публичного консенсуса может оказаться очень высокой, как и цена ошибки. Вот почему важно задавать вопросы и ставить под сомнение признанную мудрость. Помимо основных положений вроде значимости политики неопределенности (ambiguity policy; то есть Израиль официально не признает, но и не отрицает наличия у него ядерного оружия – прим. пер), есть еще примеры возникающих в связи с консенсусом сомнений.
Незаменимость Димоны (Dimona) (город, в котором расположен центр ядерных исследований – прим. пер) для безопасности Израиля. Принято считать, что ядерный имидж Израиля убедил арабские страны в том, что нельзя ставить под сомнение право Израиля на существование. Однако из всего того, что известно относительно арабской концепции, связанной с мощью Израиля, можно сделать вывод, что этот имидж играет второстепенную роль - если он вообще принимался во внимание - в формировании их сомнений относительно того, чтобы угрожать существованию Израиля. Их удерживало от этого, в том числе и в ходе войны Судного дня (арабо-израильский конфликт 1973 года во время праздника Йом-Кипур – прим. пер) превосходство Израиля в обычных вооружениях, а также стратегический альянс с Соединенными Штатами.
Исходя из этого, можно задать простой, но скептический вопрос – а была ли нужна Израилю атомная бомба, которая, согласно зарубежным данным, находилась у него в распоряжении? Потому что имидж Израиля как страны, обладающей ядерный оружием, облегчает таким странам как Иран (в прошлом это был Ирак) продвигаться дальше в этом направлении. При этом они в свое оправдание говорят – почему Израилю можно, а нам нельзя? Можно также спросить, а не создают ли те средства, которые должны предотвращать угрозу существования Израиля (как утверждается в зарубежных сообщениях) предпосылки для создания этой угрозы? В этих условиях возникают теоретические вопросы – что лучше: основанный на страхе региональный баланс или ликвидация неконвенционального потенциала всех стран в регионе (включая Израиль)?
Бомбовая атака на ядерный центр Ирака – это пример успешной и спасительной операции. Это заявление основано на признании того, что бомбовый удар в 1981 году действительно разрушил иракский ядерный проект. Однако сегодня на основании показаний иракских ученых, работавших над этим проектом, нам известно, что это не так. Бомбардировка остановила процесс осторожной и медленной переработки плутония, который мог бы привести Ирак к созданию атомной бомбы, а мог бы и не сделать этого. Но это заставило сконцентрировать внимание на процессе быстрого обогащения, о котором было не так много известно, но это был более эффективный способ. Только вторжение Саддама Хусейна (Saddam Hussein) в Кувейт (Kuwait) и последовавшая за этим война положили конец усилиям, которые могли бы превратить Ирак в ядерную державу в течение года или чуть более того.
Следует спросить, а какие можно сделать из этого выводы? Доказала ли свою правоту доктрина Бегина (Begin)? (бывший премьер-министр Менахем Бегин считал, что ни при каких условиях нельзя допустить создания направленного против Израиля оружия массового поражения – прим. пер). Означает ли это, что на действия Ирана надо отвечать, руководствуясь похожей на эту доктриной? Каковы могут быть негативные последствия попыток Израиля разрушить иранский проект с точки зрения способности Ирана получить ядерное оружие и его готовности применить его, как только оно окажется в его распоряжении?
Военное превосходство является условием сдерживания обладающего ядерным оружием Ирана.
В распоряжении командующего ВВС Израиля для сдерживания Ирана должны находиться бомбардировщики, использующие технологию «стелс». Это ошибочное суждение. Мировая история показывает, что в ядерном мире, где ценой войны является взаимное уничтожение, цель состоит не в достижении военной победы, а в предотвращении войны. Это означает, что самой главной задачей является не достижение военного превосходства, а, скорее, создание стратегической стабильности. Именно по причине того, что бомбардировщики с технологией «стелс» могут обойти радары, у Ирана могут возникать опасения относительно возможности проведения неожиданного нападения. В результате может быть создано новое измерение нестабильности в отношениях между двумя странами. В подобного рода ситуации возрастает вероятность того, что иранские ядерные силы могут быть по ошибке использованы против Израиля.
Теоретически обратное утверждение также является верным. Поскольку возможности второго удара у Израиля, как об этом сообщают зарубежные издания, укрепляют ядерную стабильность и поскольку, как принято считать, Израиль располагает такими возможностями, в интересах Израиля тогда и то, чтобы у Ирана были подобного рода возможности. Поэтому, как бы абсурдно это ни звучало, самым разумным для Израиля было бы следующим образом поступить с теми подлодками, которые строит для него Германия - и которые, согласно зарубежным сообщениям, должны создать платформу для нанесения ответного удара. Израиль должен поставить их Ирану для того, чтобы они, как те субмарины, которые (по зарубежным сообщениям) уже находятся в распоряжении Израиля, успокоили бы опасения Ирана относительно утраты ядерного потенциала после неожиданного нападения Израиля. Это будет способствовать укреплению стабильности.
Такого рода логика, конечно, полностью противоречит принятой военной логике, к которой привыкли израильские военные и те, кто определяют политику Израиля. Вот почему этот вопрос должен стать предметом публичных дебатов, в ходе которых должны быть услышаны и другие голоса.
Автор статьи является сотрудником отделения международных отношений университета в Хайфе (Haifa).
