Для экономики США минувшие "нулевые" можно считать потерянным десятилетием.
В октябре 2009 года годовой доход среднестатистического американца составил 39446 долларов — с учётом инфляции это всего на 5,3 процента больше, чем в конце 1990-х.
По меньшей мере в последние шесть десятилетий такого медленного роста доходов в стране не наблюдалось. За сентябрь 2009 года состояние среднестатистического американца сократилось на 13 процентов из-за обрушения цен на акции и жильё. За ноябрь этого года с учётом инфляции фондовый индекс S&P 500 показал общее падение на 30 процентов.
Неравенство доходов между тем росло. Последствия недавнего финансового кризиса пока сложно оценить в полной мере, но по состоянию на 2007 год, как сообщают экономисты Томас Пикетти (Thomas Piketty) из Парижской школы экономики и Эммануэль Саэс (Emmanuel Saez) из Калифорнийского университета в Беркли, на 0,1 процента населения с наиболее высокими доходами приходилось 8,2 процента всех доходов без учёта налогов. В 1999 году этот показатель составлял 6,6 процента, а такого высокого уровня в последний раз достигал в 1917 году.
Возможно, во властных структурах можно услышать вздохи облегчения — крупнейшая экономика мира, похоже, начинает восстанавливаться после страшнейшего со времён "великой депрессии" кризиса. Но в 2000-х особенности функционирования этой экономики не могли не напомнить им об извечной и до сих пор не разрешённой головоломке: как спасти капитализм от него самого?
Почти весь двадцатый век Америка служила для всего мира примером того, как свобода рынков ведёт к процветанию. 1 января 2000 года среднестатистический американец имел на 44 процента больше, чем десятью годами ранее, что многие истолковали в пользу той модели мало чем сдерживаемого капитализма, что господствовала в США с 1980-х. Во всём мире политики считали, что экономические реформы суть поступательное движение в направлении американской модели с её гибкостью трудовых ресурсов и динамичностью финансовых рынков, а финансовые кризисы вроде тех, что поражали Азию и Россию, казались отдельными ошибками на верном пути.
Долгое падение
В 2000-х, однако, США довольно быстро превратились из светоча капитализма в наглядный пример действия некоторых его недостатков. Пузырь онлайн-бизнеса, лопнув, обнажил двуличность и право "блата", царившее на фондовых рынках, где аналитики специально "накачивали" акции своих клиентов из инвестиционных банков. История с гибелью компании Enron показала, как можно надуть хвалёную американскую бухгалтерию, служившую до того мировым стандартом.
Потребители тратили слишком много, а сберегали слишком мало, подстёгиваемые бумом в секторе недвижимости и низкими кредитными требованиями.
Финансовый сектор поглощал всё большую и большую часть экономики США. Изобретались новые инвестиционные услуги, добавлявшие "шума", но не производившие никакой добавленной стоимости. Результатом этого стал глубокий финансовый кризис, дискедитировавший самое представление о том, что банкирам выгодно действовать в интересах экономики в целом, — а ведь на этом и держалась американская система.
Неурядицы в США резко контрастируют с относительным успехом, достигнутым другими странами, в особенности Китаем. Китайскую систему можно в лучшем случае назвать квазикапиталистической, но ВВП на душу населения в Китае за десятилетие вырос на 141 процент с учётом инфляции, а в период мирового кризиса почти не замедлился, о чём свидетельствуют оценочные данные, собранные Международным валютным фондом. ВВП США за тот же период вырос всего на 9 процентов.
"США считались образцом для подражания. Сейчас этого уже почти нет", — комментирует преподаватель школы бизнеса имени Бута при Чикагском университете Рагхурам Раджан (Raghuram Rajan), с 2003 по 2006 год работавший старшим экономистом в МВФ.
Конечно, как говорят экономисты, это вовсе не означает, что американская модель провалилась. За минувшее столетие США выходили из кризиса с новой моделью капитализма как минимум дважды. В 1930-х "великая депрессия" вынудила Франклина Рузвельта (Franklin Roosevelt) ввести меры социальной безопасности, страхование вкладов и сформировать комиссию по ценным бумагам и биржам.
После жестокой "стагфляции" 1970-х — начала 1980-х тогдашний глава Федеральной резервной комиссии Пол Волкер (Paul Volcker) показал всем, что независимый центральный банк способен взять под контроль ценообразование, после чего в развитом мире наступила новая эпоха, отмеченная появлением мощных и по большей части самоуправляемых центральных банков.
В этот раз, как демонстрируют дискуссии вокруг страхования здоровья, способность Вашингтона расширять систему социальных обязательств ограничивается громадными долгами, выросшими за десятилетие с учётом инфляции на 65 процентов и составившими в сентябре порядка 11,9 триллиона долларов. В наступающем десятилетии такие программы, как "социальная безопасность" и "медицина" могут частично лишиться финансирования, так как государство стремится сократить дефицит бюджета, раздутый из-за мер по стимулированию экономики.
Сейчас, однако, политиков больше всего интересует финансовый сектор, рухнувший с небывалым грохотом. Процесс восстановления идёт, но очень медленно; общий контур новой системы уже наметился, но ключевых деталей пока не хватает. Банкам будут навязаны более строгие ограничения на использование заёмных средств для повышения прибыли. Федеральная резервная комиссия будет строже присматривать за рынками в периоды роста и, возможно, вмешиваться с целью предотвращения чрезмерных рисков — это крайне необычная мера в свете прежней практики убирать последствия лопнувших пузырей постфактум.
Риск и отдача
Основная идея намечающихся перемен такова: частично пожертвовать ростом и динамизмом экономики США в обмен на новый бренд капитализма, более надёжный и справедливый, менее уязвимый к катастрофам, из-за которых 2000-е стали настоящим десятилетием бедствий. Некоторые экономисты полагают, что безопасность удастся купить недорогой ценой. Преподаватель Гарварда Джереми Стайн (Jeremy Stein), несколько месяцев работавший в Министерстве финансов консультантом (этот период пришёлся как раз на самые страшные дни кризиса), считает, что ограничение возможности банкиров пользоваться заёмными деньгами не означает, что надо будет вообще ограничить финансирование этой отрасли в целом, а также финансирование технологических инноваций, без которых невозможен мощный рост.
"Нет никаких оснований идти против собственного желания разрешать компаниям выставлять свои акции на бирже или делать что-то подобное", — поясняет он. — "Иногда это ведёт к скандалу, но системного риска в этом нет".
Многие из предполагаемых реформ ни разу не проводились в таком масштабе. Безусловно, некоторые из них окажутся неудачными. Учитывая отсутствие прецедентов, делать догадки сейчас бессмысленно.
В одном, однако, можно быть уверенным: успех или провал Америки в следующем десятилетии станет большим вкладом в решение вопроса — как будет выглядеть следующая экономическая модель для всего мира.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Почти весь двадцатый век Америка служила для всего мира примером того, как свобода рынков ведёт к процветанию. В 2000-х, однако, США довольно быстро превратились из светоча капитализма в наглядный пример действия некоторых его недостатков.
